Глаза Кирилла светились жёлтым, а волчьи клыки, выпущенные на человеческом лице смотрелись жутко. Я понимала - он уже на пределе, а потому замерла, напуганная черной волной ярости, окружавшей его.
-Девочка моя, - прошептал Кирилл, сжимая меня в своих объятиях. - Моя хорошая...
И это была единственная нежность до самого конца дня.
Я почувствовала его ладонь у себя на теле - прямо возле ворота кофты. Секунда - и одежда разорвана пополам, а жадные пальцы уже принялись сжимать - не гладить - моё тело.
-Кирилл, - я попыталась отстраниться или хотя бы отстранить настойчивые руки от себя - куда там: Кирилл зарычал и еще сильнее впился руками в мою плоть.
Тем не менее, я не назвал бы его прикосновения грубыми - жадными, доминантными, резкими - но настоящей грубости в них не было, Кирилл ещё мог себя контролировать.
Он уже вклинился между моих ног, вынуждая принять навязанный агрессивный поцелуй, когда я вдруг услышала то, что плескалось в нем: дикий, неописуемый страх за меня и желание убить, растерзать всякого, кто мог причинить мне боль.
-Убил бы дураков, - рыкнул, в подтверждение моих мыслей Баев. - Убил бы... да ты не простишь.
Я замерла, понимая, о ком сейчас идёт речь.
-Это ведь Андрей? - испуганно воскликнула я и прикусила язык, когда уже было поздно: услышав мои слова, Кирилл ещё больше разозлился - ухватившись со злости за подоконник, он тут же сломал его, успев перехватить меня до этого и на руках перенести на кровать.
Впрочем, поломанный подоконник заметила только я - Кирилл же в этот момент срывал с меня джинсы, острыми когтями разрывая прежде хорошую вещь.
-Не так, - прохрипел он, нависнув надо мной сверху.- Меня тут же приподняли над кроватью - и подтянув к самому краю, перевернули лицом к покрывалу. Теперь я фактически стояла - упершись коленками в жесткий бортик кровати- в то время, как мою голову большая сильная рука прижала к матрасу.
Шею опалило горячее возбужденное дыхание.
-Вот так, - рыкнул Кирилл, лаская второй рукой меня.... там... - Ещё не по- волчьи, то же очень...
И он ворвался в меня сзади, громко рыкнув при этом на всю спальню.
Это не было нежной игрой двух тел, не было здесь и ласки... Только дикое животное совокупление на грани, которое могли себе позволить только доведенные до отчаяния и потери контроля оборотни... не люди, конечно.
Он вбивался в меня бесконечно долго - с каждым разом становясь всё более резким, наполняя меня всё сильнее и сильнее... Его волк выл от наслаждения, и моя волчица вторила своему супругу, наслаждаясь этой необузданной схваткой и каждым новым проникновением мужского тела. Я потеряла себя в этом странном болезненном наслаждении - остались лишь мужские руки, и моё собственное тело, которое сейчас полностью подчинилось Кириллу.