–Вы – тряпка бесхарактерная. Не удивлюсь, если наследство папаши Вы раздадите нищим и попрошайкам.
Исидора покраснела так, что чувствовала, как жаром обдаёт щёки.
Она настырно и капризно говорила Андре:
–Хочу завтра видеть картину с изображением Геры и её друга Рака на фоне моря.
–Не следует навязывать свой образ мысли творческой личности!– ответил ей нелицеприятно художник-француз.
Ей тоже захотелось уколоть его самолюбие, она сказала:
–Я не представляю Вас с актрисой.
–А, уже доложили о всех моих бывших…– усмехнулся Андре совсем не обидевшись, пояснял,– Когда Лорейн была на сцене, изображая нимфу, я по простоте душевной поверил её таланту, поверил, что и в жизни эта женщина наивна и мила. Может…даже сын вовсе не мой…Иначе, зачем ей был нужен я? Уж очень быстро она родила…
Леди Уинд устыдилась своей мести, пробормотала:
–Простите.
А мастер фарфорового дела размышлял дальше:
–В ближайшее время не собираюсь жениться. Фанат отрекается от жизни личной, посвящая себя исключительно труду, любимому делу. Семья лишает его драгоценного времени для работы. Он чувствует себя тогда несчастным, задавленным.
–У меня нет аргументов на Ваш убедительный довод,– развела руками работодатель и направилась к выходу,– Продолжайте работу, мастера.
От насыщенно яркого розового цвета рябило в глазах. Встала Исидора сегодня рано, плохо спалось. За окном её кабинета моросил дождь. Девушка в истоме потянулась, приподняла тяжёлые белые локоны волос и струями отпускала пряди, играя с причёской. Белые жемчужины в её волосах брякали друг о друга. Горловина платья тоже расшита жемчугом, подол украшала косичка из переплетённого бархата.
Планше неожиданно возник в дверном проёме. Руки Исидоры на мгновенье застыли в волосах, затем она резко опустила их.
Художник доложил:
–Я принёс эскизы.
Она жестом указала ему на стул. Француз сел за стол рядом с ней. И девушка с силой заставляла себя не расслабляться: мысли путались, движения стали неловкими и скованными. Её щёки горели. Казалось, она даже кожей чувствует его близкое присутствие. Почему один только вид этого человека волнует кровь?
Исидора просматривает эскизы его работ, даёт комментарии:
–Интенсивно фиолетовый отбивает аппетит.
–Не знал.
–Нарисуете для меня Аполлона с женой Коронидой? Попрошу уловить суть вещей, суть этих отношений: бог Аполлон – самый красивый, а подлая Коронида его обманывает.
Андре усмехнулся: «Уже не приказывает, а просит. Прогресс».
А вслух заметил:
–Мне не ново такое событие в жизни, но кто захочет вкушать яства с тарелки, на коей Аполлон будет с кислой, страдальческой рожей?