– Я догадываюсь. Но за два года все может измениться, Джоанн. Я был в армии, и после года службы одному моему товарищу пришло послание от его подружки. Там говорилось, что она не может его больше ждать и выходит замуж за другого. Он вроде как был его соседом по парте… в школе…
Джоанна внимательно выслушала Ястребова. Она не знала, как успокоить новоявленного поклонника.
– Послушайте, Андрей, вы меня намного старше.
– И вы хотите этим сказать, что я старик? – не сдавался Ястребов.
– Нет, что вы.
Линдау отчего-то вдруг боялась смотреть прямо в лицо русскому. Но и просто оставить его одного со своими мыслями не решалась, так как понимала, что разговор еще не закончен. Конечно, она могла доложить командиру о домогательствах одного из членов экипажа, такое могло произойти в длительном полете, но, с другой стороны, ей было отчего-то жаль Ястребова, как и Луазье. «Почему только спустя четыре месяца он говорит ей о своих чувствах, почему не сказал раньше? Быть может, это просто минутная слабость?» – гадала Джоанна.
Джоанна Алекс Аттиан Линдау родилась шестого ноября в 2054 году.
Окончила колледж и затем поступила в калифорнийский университет. Для будущей работы в космонавтике ее отправили на фельдшерские курсы в Москву, где она там прожила год. Со многими, с кем училась, сдружилась, и в России у нее осталось много ребят и подруг. Но жениха она выбрала там, где родилась, в Южной Калифорнии. Его имя было Карл. Он предприниматель, и у него свой деловой проект. Руку и сердце он предложил Джоанне буквально за три дня до отлета в космос. Линдау вспомнила тот день, ставший для нее очень памятным.
На календаре 26 марта 2079 года.
На радость астронавтам международного космического полета на отдаленные расстояния, которым выдался курс на Марс, движение полотна межнационального флага, установленного за шесть метров от лагеря, уже не менялось. Со временем Ястребову даже становилось спокойнее, его мысли об урагане не подтвердились. Лишь юго-восточнее в Протоке Кулиса по данным метеозонда, который витал по орбите планеты, что-то, походившее на земные бури, не прекращалось. Однако Ястребову не нравилась местная фауна, все здесь слишком спокойно!
– Вы русский, мсье, вам все кажется подозрительным, – Волон развернулся в кресле рубки, он наблюдал за панелью управления. В наружном костюме ему неудобно это было делать. – Мсье Ястребов, это даже не ландшафты Хаборовона.
Ястребов ухмыльнулся, он знал, что Волон был прав. В горных рельефах невысоких гор, где когда-то был глубоководный водоем, образовалось такое подобие ландшафтов. Благодаря сканированию спутника показания монитора представляли еженедельные явления, похожие на ветряные скопления, появлявшиеся северо-восточнее от них. По всем физическим законам такие воздушные массы должны были полностью овладевать этими выемами. Но, как ни странно, ветра властвовали лишь на верхах этих скал.