3
Волны Красного моря разбивались о бесформенные валуны и бетонный каркас то ли бывшего здесь причала, то ли запланированного некогда места под строительство очередного гостиничного здания, которых было немало в Хургаде. Ястребов выплюнул попавшую в рот соленую воду и снова погрузил лицо в море, чтобы в который раз понаблюдать за морским ежом, трапезничавшим мелкими моллюсками возле каменного ограждения.
Погода была замечательная: грело солнце, температура была не менее двадцати восьми градусов, в апреле здесь это оптимальная температура. Ястребов вышел на берег, покрытый крупнозернистым песком, зацепил ладонью одну из дрейфующих у самого берега медуз фиолетового цвета, откинул ее в сторону. Ожидая, пока обсохнет кожа, стал наблюдать за движением яхт и огромных белых лайнеров. Ястребов побродил возле берега и заинтересовался вещью. На округлых валунах, скрытых под водой, едва угадывались окаменелые моллюски неизвестного вида. Это были затвердевшие небольшие членистоногие, вросшие со временем в камень. Здесь также были ползающие маленькие ракушки, крохотные крабы. Ястребов поискал взглядом самый цельный коралл. Достал из воды. Тщательно осмотрел обломок, пытаясь представить, сколько же ему могло быть лет. Сотни, тысячи лет? Гадал он.
Перед тем, как попасть в Египет, Ястребов даже не задумывался о том, что он может вообще куда-то далеко собраться. Ведь еще, по истечении каких-нибудь двух дней, с самого начала отпуска он мог ехать к своей подруге Лине, но поездка оборвалась. Лина Сереброва, как ему сказали, вышла замуж пять дней назад за одного из предпринимателей. Андрей об этом ничего не знал. Девушка, с которой в ранней юности они ходили вместе в кино, на танцы, появилась в его жизни семь лет назад. Они расстались на три недели, еще недавно, а как оказалось – навсегда. Андрей не мог представить себе, что он вновь остался один. Теперь, вслушиваясь в шум прибоя, забывая о прошлом, смотрел вдаль. Где-то там, казалось, был край Земли.
Ястребов еще раз взглянул на песок, отчего-то вспомнились Красные Горы в Фивах, разрушенную пирамиду в Гизе. Про себя он решил, что ни за что не будет поддаваться грусти. Не будет задумываться о своем прошлом… «А ведь этим структурам… – резко сменил мысли Андрей, старался отвлечься, – многие тысячи лет». Вспоминал он о статуях и строениях царя Хеопса.… И не какие-то там пять дней… Сменилось не одно поколение людей, и еще простоят столько же. Эпоха за эпохой, цивилизации и религии – все это ничто для песка.
Нет, никак не могло пройти то, что терзало его. Еще месяц назад, в те времена юности, можно было все изменить, созвониться, вырваться к ней. Но он старался забыть ее нежный смех, густые брови, как он ловил взгляд карих глаз на себе.