Однажды поднатаскавшись за три дня где попало, Ник решил завалиться в бар, посмотреть на новых посетителей. Здесь прошел слух, что в их поселок въехала семья из трех человек. «Истинный» американец решил узнать о новых лицах. Вновь прибывшие на время остановились в гостинице, и им уже предложили пустующие дома, об этом они уже были проинформированы Биллом, хозяйничавшим за стойкой с выпивкой.
– Билли! – оповестил о себе Ник.
Билл уже принял приветствие как сигнал и без лишних расспросов перешел к главному:
– Привет, Ник, тебе бурбон или виски? – спросил он.
– Виски, только виски, настоящий западный виски, Билли! – сказал почти подлетевший к стойке Ник.
На нем была одежда среднестатистического жителя, замшевая, с порезами куртка, штаны, ковбойская шляпа, во рту сигара, небритое лицо, горящий взгляд одинокого обывателя. Ник Клемонн подставил сигару Билли, не вынимая изо рта. Билли подкурил сигарету Нику.
– Что нового, старина Билл?
Билли отлил Нику виски, бросил взгляд на другого клиента в ожидании того, что тот выберет себе из напитков, расставленных на полках у стены за стойкой. Выбор был невелик, в основном различие в наклейках фирм.
– Вон за столиком новая семейка из Флорвилля, думает уже о завтрашнем отъезде, – сказал Билл другу.
– Флорвилль?! Там такие угодья, можно арахис выращивать, – удивился Ник.
Билл пожал плечами.
– Они говорят, что после Великобританской конвенции индейцы стали напускать страх на их городок, кого режут, кого забивают кнутами, дикари…
– Даа, Билли, среди краснокожих туземцев есть и приличные. И… дрянь, – подытожил Ник и махнул в рот порцию виски.
Бармен уже ожидал опустошенный стакан, вновь наполнив его пятьюдесятью граммами алкоголя. Николас Клемонн после одинокого затворничества в пустоши между полями, лесами вернулся обратно, вновь не найдя ответа на свой вопрос о смысле, он даже не знал, над чем ему искать осмысление в общем. Выходя в который раз из кабака гостиницы и возвращаясь, перед этим употребив очередные пятьдесят капель, докуривая сигару, он стал ощущать, что сознание его приходит в нужное русло. Оставалось расслабиться, к кому-нибудь поприставать, помучить вопросами о смысле, возможно, сесть на чью-то лошадь, покататься на ней и вернуть обратно. После нескольких таких хулиганских выходок с угоном и взысканий за них, в конце концов, к нему привыкли. И в очередной раз, когда он угонял лошадь, хозяин лошади с испугом пытался обратиться за помощью, сообщить о правонарушении. Его, объяснив действия Ника, успокаивали словесно, если тот отказывался от принятия алкоголя или сигареты. Конечно, старине Биллу Нику приходилось возвращать за использованные для успокоения хозяина лошади предметы релаксации, если тот не отказывался их принять.