В этот день у стен гостиницы были привязаны лошади шерифа Лорана и бутылочника Брюса. Местный шериф изредка появлялся в этом поселении, сам он проживал за тридцать километров, в долине с более оживленными переулками. В этот день он появился из-за дел с проституткой Лиз. У нее кто-то украл денежный запас за неделю, и сейчас он находился на втором этаже, выслушивая потерпевшую. У Ника с утра ничего не было в желудке, и поэтому алкоголь действовал стремительно, порождая в его голове немыслимые идеи. Клемонн все же помнил о просьбе сорокалетнего Брюса не трогать его лошадь, потому как тот часто использовал ее и ожидать взбалмошного Николаса, пока тот выветрится, временем не располагал. Об этом знал и Билл. Ник появился в дверном проеме гостиницы.
– Билли, я ненадолго… – сказал он и исчез на улице.
Бармену и соучредителю хозяина гостиницы оставалось только приоткрыть рот. Произнести просьбу, чтоб его товарищ ничего не сделал противозаконного, он не успел.
О договоре бутыльщика и Ника Билл знал.
Билл хорошо или плохо знал Николаса. Билл Холлинг, попав однажды в их поселение, остался несколько лет назад здесь жить, женившись на покинутой мужем дочери хозяина гостиницы. И мог сказать о Клемонне, что тот очень редко нарушает свои обещания. Если изрядность выпитого его не подведет. Но от трехсот граммов виски, Билл был уверен, соблюсти уговор Ник был еще в силе. На улице оставалась другая лошадь. Кто-то из местных граждан, зашедших в фойе, скривил удивленно лицо, в недоумении помотав головой. Было ясно, что Ник оседлал лошадь шерифа и умчался в неизвестную сторону или сумеречную сторону – часть поселения, где дома уже лет двадцать были покинуты людьми, и в темное время никого там не было.
День подходил к завершению, но солнце еще стояло чуть выше горизонта.
– Хорошо, Лиз, поймаем мы твоего воришку, – Лоран достал из кармана часы. Стрелки показывали шесть минут пятого.
– Впредь… – Лоран уловил беспомощный взгляд проститутки. – Впредь, Лиз, следи за своими клиентами.
– Шериф, я недавно стала работать в доме. Когда Уилли укусила змея, он прожил еще пару дней и… его не стало… У меня ничего не было, мне пришлось…
– …Найдем мы твои деньги, – перебил ее шериф.
У него не было желания выслушивать исповедь проститутки. Но в глубине души шериф пожалел ее. Он спустился на первый этаж.
До сумеречной зоны, последней необитаемой хижины, проскакать Нику ничего не стоило, равно как оказаться на стороне пустых домов. Через пару жилых домов две нежилые постройки окружали обветшалое двухэтажное деревянное здание, где в свое время содержался притон. Но со временем клиентов стало мало и дом терпимости постепенно растерял своих работниц. Далее простирался пустырь, разделенный проезжей дорогой, выезд из Флоувинда. Ник Клемонн намеревался набрать скорость и, разогнавшись, промчать коня по этой дороге, развернуться на одной из сторон и вернуть животное хозяину – если повезет, тот ничего не узнает о пропаже.