– Да… жаба ты болотная! Будешь ею!
И тут же за окнами засверкала молния, задрожали стены – казалось, сейчас все лампады золотые и серебряные начнут падать с тридцатиметровой высоты.
Но нет! Да и что-то вдруг смягчился Кощей Бессмертный вдруг. Да просто надоело ему злиться, но наказывать-то всё равно надо было как-то, да и понравилась ему девушка: мила лицом, неуступная, молода ещё. Да и не умел он общаться с дамами – не то что сосед из Трансильвании, тоже бессмертный, но не очень как-то в волшебстве: только и может превращаться в мышь летучую, да и по ночам живёт, вампир потому что по природе. Они как-то с Кощеем сидели у него в гостях выпивали, что-то ели, но это было давно и совсем другая история.
И вот Кощей смягчился и решил превратить принцессу просто в лягушку.
Итак, принцесса жила у Кощея Бессмертного в его чертоге три дня. Ночами она превращалась обратно в девушку. И на третий день она бы согласилась Кощею стать его женой, но Бессмертный уже охладел к ней и посчитал, что если она и согласится стать его женой, то только по расчёту, из-за корысти её женской натуры.
– Сразу надо было, принцессушка, сразу отдаваться! – говорил так Кощей Бессмертный, сидя на своём троне, уже в своём обычном образе восьмидесятилетнего старичка.
Вид у него был мрачный и опечаленный. Одной рукой он поддерживал голову, другой держался за длинный посох, увенчанный, конечно, разными драгоценными камнями. А сам посох был сделан из лёгкого драгоценного камня, что прилетел из далекого космоса.
– Так я же и колдовству хорошо обучилась, и жизни научилась, Кощеюшка, милый! Ну давай поженимся! Верной женой тебе буду! – убеждала его невеста.
– Верной?! – словно очнулся Кощей.
– Ага, – подтвердила принцесса.
– А детишек согласна ты сейчас нарожать? – заискивающе и даже с большей надеждой обратился к ней жених.
– Ну Кощеюшка, рано нам ещё детишек! Пожить надо, друг к другу притереться, так сказать, обстановочку переделать, а то мрачновато тут у тебя как-то… – сказала принцесса.
Ну, тут Кощей Бессмертный уже, как мужик, не выдержал наглости девичьей. Поднялся он со своего трона, выпрямился. Злоба и ненависть бегали по его скулам. «Жаба!» – хотел выпалить он. Но стерпел – всё же молодая, неопытная перед ним девушка стояла. «Да и испугается опять», – думал он.
– Ну ты и… лягушка! – высказал он.
Сквернословий таких принцесса ещё никогда не слышала, даже когда однажды в царском дворе мужик крестьянский, не удержав лошадь, получил пендаля от её копыт.
– Жить тебе в болоте с другими лягухами, пока не поцелует тебя молодец!