Жданов написал сумму на бумаге и показал мне.
— Сто тысяч?! — я впервые давала взятку, но сумма была внушительной даже для первого раза.
— Тссс. Айфон хочет, последней модели, — виновато пожал плечами следователь.
— Понятно. А почему вы так уверены, что Данилов заберет заявление? Я говорила с ним сегодня и знаете, он был весьма и весьма категоричен.
— Он у меня в долгу. Однажды и я ему оказал помощь, пришел час расплаты. Заберет заявление, я вам отвечаю. Переведите денежки, а завтра вашего Пуртова выпустят, — убедительно сказал Жданов.
— Нет. Сначала пусть выпустят. А потом я все заплачу.
— Будь по вашему, гражданочка. До завтра.
Он ушел. Я стояла и не верила, что у меня получилось. Боялась радоваться заранее.
Вызвала такси до дома. Завтра поеду к родителям, может быть расскажу им о своем интересном положении.
На следующий день мне позвонил Жданов. Дело закрыли. Данилов забрал заявление и никаких претензий к Пуртову не предъявил.
Для большей достоверности он скинул мне фото об освобождении Давида, подписав внизу:
"Я выполнил свою часть, ваш сокол свободен. Вот мои реквизиты, в течение часа ожидаю сто тысяч".
Я заплатила ему всю сумму в ту же минуту. Это были деньги, которые я копила на поездку в Египет. Но мне нисколько не было жаль, ведь отдых мне в ближайшее время не светит, а эти деньги могут серьезно помочь моему любимому человеку.
Я захотела увидеть Давида. Я была готова даже простить его. Все-таки, я люблю его очень сильно. И это взаимно. Теперь я в этом уверена.
Через десять минут я была на месте. Но подходя к входной двери отделения полиции, я увидела Пуртова.
— Давид! Тебя выпустили! — радостно закричала я, подбегая к нему
— Пришла?! Удивлена, что меня освободили? Наверное, очень расстроена? — злобно произнес он.
Меня, как кипятком ошпарило. Я стояла на месте, не могла двигаться никуда. Его слова прозвучали грозно. Он, практически, не смотрел в мою сторону.
— Что ты такое говоришь? Я пришла к тебе, чтобы увидеть тебя и сказать…
— Что сказать?! Что уходишь от меня? Ну так иди! Кто тебя держит? Я любил тебя, а ты из чувства мести решила упечь меня в тюряге? Это так низко и подло. Знал я, конечно, что женщины способны на жестокую месть, но не до такой же степени, Вера!
Я ничего не могла понять и только слезы молча капали из моих глаз.