Взгляд Камиля падает на мои руки. Я машинально прижимаю ладонь к синяку, скрытому рукавом джемпера, и потираю это место на коже.
Мой муж не бил меня…на регулярной основе. Ратмир мог вспылить раз в пару-тройку месяцев, но обычно все выражалось в слишком сильной хватке его пальцев. Он кричал на меня, сжимал, толкал к стене, нависая сверху, но чтобы бить…
Такое было всего несколько раз. Один из них — когда я улыбалась его друзьям. У меня было хорошее настроение, и я забыла, как должна вести себя в их присутствии. Ратмир напомнил мне об этом пощечиной.
— Пожалуйста, не нужно больше вопросов.
— Нет, куколка, так не пойдет. Я буду задавать тебе вопросы, и ты будешь мне на них отвечать, иначе…
— Ударишь меня?
Лицо Камиля кривится так, будто прямо сейчас во рту он чувствует вкус свежего спелого лимона.
— Откуда такие мысли в твоей голове, красавица? Я не поднимаю руку на женщин, детей и стариков. А тебе, видимо, в своей жизни пришлось иметь дела со всякой швалью. Но не нужно, Ален, грести всех мужиков под одну модель поведения. Я хотел сказать, что иначе у нас обоих могут появиться ненужные проблемы.
— Извини, — тихо выдыхаю.
Он как будто бы сейчас отчитал меня, считая несмышленым ребенком. Хотя, возможно, Камиль именно такого мнения обо мне…
— Хорошо, голубоглазка, ты решила уйти от мужа. Почему нужно было делать это таким способом? Напоминаю, что в цивилизованных странах супругов разводят официально по заявлению, для этого не нужно убегать из дома в чем мать родила.
— Ратмир не позволит мне это сделать. У него есть связи и влияние. Он запрет меня дома и не будет никуда выпускать, посадит под охрану, которая даже в туалет меня будет сопровождать.
— Асаев так уже делал? — задумчиво интересуется Камиль, видя, как я нервничаю.
Через пару месяцев после свадьбы я хотела развестись с Ратмиром. Как раз после того, когда он ударил меня впервые. Его извинения не показались мне искренними, и я все рассказала отцу. Но тот лишь отмахнулся от меня, сказав, что я сама все придумала.
Мне даже удалось дойти до загса, но охранник Ратмира, который ходил за мной по пятам и о котором я не знала, сдал меня моему мужу. Асаев извинился еще раз с цветами и дорогими сережками, отвез меня к океану через неделю. Все эти семь дней я жила как под микроскопом перед его людьми. Вроде бы все замялось, но я на всю жизнь запомнила его слова, сказанные стальным спокойным голосом:
— От меня не уходят, Алена.
Если он не отпустил меня тогда, то сейчас и подавно не сделает этого. Мы с Давидом нужны ему.
— Я боюсь, что Ратмир заберет у меня сына. У меня нет работы и своего жилья… — говорю Камилю часть правды. Я все еще не доверяю этому мужчине, и вряд ли в ближайшее время это изменится.