— Монстр и убийца.
— Даже так, — он едва не присвистывает. — Но ты все равно вернулась ко мне, Алена. В чем причина?
— Ты сможешь защитить моего сына?
— Я все могу, голубоглазка. Если меня хорошо об этом попросить, — он смотрит хищно. Как удав на загнанного в ловушку кролика.
— Пожалуйста? — у меня дребезжит голос, я едва могу совладать с реакциями собственного тела. Так страшно мне не было даже в приступы агрессии Асаева, направленные на меня.
— Хорошая попытка, Алена, но этого недостаточно.
— Тогда что ты хочешь получить от меня?
— Договоримся.
Костяшками пальцев Камиль скользит по моей щеке.
— Ты очень красивая девушка, Алена. И, думаю, уже догадалась, что тебе удалось меня заинтересовать, — он наклоняется к моим губам, но я отшатываюсь. — Отдохни пока, а я займусь делом. Или тебе есть что еще мне сказать?
— Н-нет… Ничего.
Камиль оставляет меня в гостиной одну. Я не нахожу, чем себя можно занять, поэтому просто забираюсь с ногами на диван и разглядываю черный экран выключенного большого телевизора.
В голове до сих пор не укладывается, что Марьяна могла меня предать. Просто так Асаев точно не смог бы меня найти, поэтому сомнений не остается — ему кто-то помог. Я поджимаю губы, вспомнив, что Паша говорил о наших старых фотографиях с подругой, которые ему показывала Маня.
Может быть, это он? Раз у него такая память на лица, а репортаж с моим лицом на экране показывали практически по всем местным каналам… Возможно, вина лежит на его плечах. Большой ошибкой было довериться фактически незнакомым людям.
— Алена, мне тут удалось кое-что раскопать, — Абрамов входит в комнату с тонким ноутбуком в руках. — Ты все это время так и просидела?
— Нельзя? — я вытягиваю ноги, потому что они действительно затекли. Сколько вообще времени прошло?
Перевожу взгляд на настенные часы и понимаю, что мой странный транс продлился около трех часов.
— Можно. Так вот, голубоглазка. Фамилия «Тарасов» тебе о чем-нибудь говорит?
Я киваю, вспомнив худого сероглазого мужчину, который мне никогда не нравился.
Моя тетя пыталась построить отношения с Тарасовым, но потом у них что-то случилось, и она выгнала его из своей квартиры. Отец тогда долго ее успокаивал.
— Он, кажется, предлагал моему папе несколько бизнес-идей. Больше я ничего не знаю, — заканчиваю свой рассказ во всех подробностях, решив больше ничего не скрывать от Камиля.
— Ты знала, что несколько недель назад его взяли за мошенничество?
— Нет… — я отвожу взгляд, понимая, что в этой истории все взаимосвязано.
— У твоего отца действительно были с Тарасовым общие дела, но он успел до своей смерти разорвать все связи. Ален, что ты можешь сказать о своей тетке? Какие у вас отношения?