Спектакль подошел к концу на закате. Кривые улочки городка начали озаряться светом факелов и шум, присущий этому месту днем, сейчас исчез. Эннир, наконец, отлип от окна в выделенной ему комнате и принялся наспех надевать кожаные ботинки. Внезапно дверь отворилась. На пороге появился огромный силуэт, очертания которого частями сливались с тьмой в коридоре. Он вошел и закрыл за собой дверь.
– Как самочувствие? – Прокатился по комнате оглушающий бас.
– Уже лучше, – кивнул Эннир, всеми силами стараясь сделать вид, что уже собирался спать.
– Хорошо, – кивнул в ответ Маркар. – Не хочешь ничем поделиться со мной?
– Нет, – удивился Эннир.
Маркар громко вздохнул, кивнул и открыл дверь.
– Я пленник? – Окликнул его Эннир.
– Нет.
– Тогда я могу уйти.
– Нет.
– Вы сами себе противоречите.
– Нет, – все с тем же спокойствием отвечал Маркар. – Ты не пленник, Эннир и это правда. Я бы сказал, что ты вынужденный гость.
– И что это, по-вашему, значит?
– Это значит, что я не могу тебя отпустить ради твоего же блага. – Маркар распахнул перед собой дверь и шагнул в коридор. – Если у тебя каким-то чудом получится сбежать, что в твоем состоянии не возможно, твоя подруга будет сильно опечалена таким стечением обстоятельств. Доброй ночи.
– Подруга? – Удивился Эннир, но Маркар, не обращая на него внимания, захлопнул за собой дверь. – Ники тоже здесь?
Эта мысль сразу же поставила под большой вопрос его попытку побега. Пришлось ждать. Скинув дорожную обувь, он лег на кровать, уставившись в дощатый потолок и почти моментально уснул.
"Хаос – то единственное в этом мире, что стремится к порядку" – Арис.
Он был везде, преследовал в каждой мысли, в каждом сне, в каждом темном закоулке. Он был везде. Человек с красными глазами. Он был с ним всегда.
Эннир вскочил посреди ночи, крича от ужаса. Все тело взмокло, жар, казалось, выжигал плоть до костей. Холодный пот струился по коже, вызывая дрожь по всему телу. Юноша сидел на кровати, пытаясь отдышаться. Невероятная злость разрывала его изнутри, челюсть сомкнулась, зубы скрипнули. Еще чуть-чуть и они бы развалились в труху. Эннир не понимал, что его так злило.
На ворсяной плед упала тяжелая капля. За ней еще одна. Эннир провел по нему пальцем, ощутив странную на ощупь жидкость. Еще одна капля. «Кровь, – понял юноша». Провел рукой по щеке и та тут же окрасилась в красный. Кровь струилась из левого глаза не переставая. Пересев на край, Эннир достал мокрую тряпку из таза у кровати и приложил ее к глазу.
Прогремел удар. Таз с водой, издав громкий шлепок, улетел в стену и разбился в щепки. Ухватив прикроватную тумбу за уголок, Эннир опрокинул ее и тут же ударил по ней ногой. Злость будто отступила. Юноша сел на край кровати и убрал тряпку от глаза. Струйки прокатились по обеим щекам. По левой – кровь, по правой – слеза. Вместо злости пришла боль. Необъятная, непонятная боль.