Я беспомощно огляделась, словно оказалась в незнакомом месте, а не в парке, изученном до последнего кустика. А… вон та скамейка под раскидистым инжиром подойдет.
Торопливо перебежав через знойное озеро солнечного света, я устроилась на лавочке, обмахиваясь упавшим с дерева разлапистым листом, и нажала вызов.
— Не паникуй, дочка. Выдохни и остановись на десять секунд, подумай, — я знала, что мама это скажет, но почему-то важно было услышать. Я действительно выдохнула и стала по пунктам, обстоятельно и по возможности без эмоций, излагать факты.
Через пять минут я почти успокоилась и попрощалась с мамой. Собиралась было идти домой, но задержалась, чтобы еще раз проверить почту. А вдруг! И тут рядом раздались шаги, кто-то с размаху плюхнулся на скамейку, и знакомый до противности голос выдал в пространство:
— Только не говори мне, что Саян женился!
О не-ет! Только не этот клоун, аллах, за что ты так со мной?! Даже не поднимая глаз от планшета, я знала, что за чудовище развалилось рядом. Драные джинсы с заклепками, черные казаки с окованными носами, нагло прищуренные темно-карие глазищи, целый ряд металлических прибамбасов в ухе и всклокоченная черная швабра на голове. Шадид.
— Тебя мама не учила, что подслушивать некрасиво? — вот знаю же, что взывать к совести шайтана — занятие бесполезное, но оно само выскочило.
— Если бы я слушался маму, меня бы звали Саян. Так что, он женился и пропал, верно? — Шади достал пачку сигарет и закурил, выпуская дым кольцами и не глядя в мою сторону.
Я собрала в кучку все свое терпение и человеколюбие, кучка получилась прискорбно маленькая. Впрочем, как всегда, когда я сталкиваюсь с этим недоразумением:
— Я не в курсе. Так сказала его мать. А еще она забрала документы из университета. Это странно и совсем на него не похоже. Ты что-то знаешь? — никогда не понимала, что общего у моего парня с этим порождением шайтаньих копыт. Но они общались, можно сказать, дружили.
— Вот же, сиздинучун! — Шадид перестал выпендриваться, торопливо и глубоко затянулся и выпустил струю дыма в небо. — Что-то слишком много свадеб за последние полгода среди местной аристократии, — учитывая, что сам Шади тоже был из потомков первых поселенцев, снисходительное презрение в его голосе звучало, как минимум, странно.
— Не ругайся, — машинально одернула я, обдумывая его высказывание. Это он на что намекает? — Что значит, много свадеб? И при чем тут Ян?
— Когым дыжей берме! — буркнул этот паразит с вызовом в голосе. В переводе со старого наречия это примерно означало: «не вступай в сексуальную связь с моим мозгом», так что мне намекнули, чтобы я не лезла с поучениями. Подумаешь, нежный матерщинник нашелся. — Обычно, чтобы попасть в кандидаты, тест сдают покруче, чем у нас в Универе! А потом испытательный срок года на два. Конфетно-букетный, с демонстрацией всех достоинств, езумдун! И только потом — свадьба! Так что планируется такое мероприятие за-ра-нее, — по слогам, четко произнес Шади, — чтобы остальные высокородные знали, когда они смогут на халяву нажраться, напиться и, главное, позорно не столкнуться из-за лучшего номера на Бируни. А тут одна свадьба за другой! И на закуску — Саян, — он сделал несколько затяжек подряд, бросил окурок на землю и втоптал его каблуком с такой злобой, как будто именно тот был виноват во всех происходящих странностях. — Ты знаешь, что в семье Шалимовых родители одновременно скончались от какого-то редкого заболевания, пока дочурка отмечала медовый месяц? Здоровые, как слоны, были, и тут вдруг, внезапно, раз и кырдык. А Джафа, как вернулась, заперлась в доме, дальше мечети никуда не ходит, и всеми ее делами занимается муж — неизвестно откуда возникший чувак, даже не из нашего каганата. Инопланетник, озуналып.