Жалость исчезла, несмотря на то, что из последних сил цепляющемуся за сознание парню было еще хуже, чем в момент их встречи. Протей не поскупился на удар, а много ли надо и так уже сломанной конечности? Касси, вероятно, могла бы восхититься силой воли нового знакомого, если бы своим поступком он не уничтожил в ее душе любые чувства. Угрожать ребенку, пользоваться его беззащитностью в собственных целях — это было настолько отвратительно, что Касси даже на ненависть в адрес неудавшегося грабителя растрачиваться не хотела. Совершенно бесстрастно бинтовала ему руку, надежно фиксируя ее самодельными шинами, и не обращала ни малейшего внимания ни на его сдавленные стоны, когда она ненароком добавляла боли, ни на недоуменные взгляды в остальное время. Да, вероятно, он не надеялся на подобное отношение после своего поступка, но Касси не считала нужным что-либо объяснять. Она желал только поскорее выставить незваного гостя из своего дома и навсегда забыть о его существовании и сегодняшних слишком долгих сутках, переполненных неприятностями.
Так и не сказав ни слова и не дождавшись оных от пострадавшего, она надежно закрепила бинт поверх шин, поднялась на ноги и протянула руки Протею. Тот с удовольствием перебрался к ней, с силой обхватив за шею, и Касси ответила ему столь же крепкими объятиями. Как же хотелось прошептать хоть несколько утешающих фраз этому крохе, уверить, что все уже закончилось, восхититься его мужеством, сказать, как помог он им сегодня и как Касси гордится таким братом! Но Протей не мог ее слышать, а по губам почти ничего не понимал, и оставалось объяснять свои чувства собственным теплом в надежде, что Протей его ощущает и верит бестолковой старшей сестре, не способной его защитить.
— Я по возвращении спущу Гидеона с цепи и запру все двери, — заверил Касси Ксандр и недовольно посмотрел на не собирающегося подниматься незваного гостя, очевидно, прикидывая, как лучше дотолкать его до выхода и не радуясь перспективе подставлять плечо. — Потом верну Ниобеин капкан в первоначальное положение, раз уж мы заметаем следы преступления, и устроюсь на лежанке перед дверями Протеевой спальни. Пока не явится дорр Леонидис, вас не оставлю, даже не проси!
— И не стану, — мягко ответила Касси и благодарно поцеловала его в щеку. — Береги себя. Я буду ждать тебя.
Ксандр улыбнулся и быстро пожал ее руку. Потом наклонился к несостоявшемуся грабителю, но их разговора Касси уже не слышала, отправившись в спальню.
Шла она медленно, то и дело зарываясь носом в мягкие кудрявые волосы Протея. Пыталась ли она таким образом успокоить его — или угомониться сама, — Касси не знала. Пожалуй, и то и другое одновременно. В груди, несмотря на запрет, бушевали чувства, а голове столь же вызывающе хозяйничали мысли. Напрасно Касси убеждала себя, что ей нет никакого дела до проникшего в ее дом воришки. Ее интересовало все, что его касалось. Зачем он забрался к ним? Нашел ли то, что искал? Каким образом попал в Ниобеину ловушку? Очень ли серьезна полученная им рана? Не угрожает ли она его жизни? Сумеет ли он в таком состоянии добраться до своего жилища? Не повторит ли своего вторжения в ближайшее время? Кто он вообще такой — и для чего ей ответы на подобные вопросы? Все, что Касси должна была сделать, это выбросить из головы нынешнюю ночь и готовиться к приближающемуся утру и разговору с мачехой. Разговору, от которого зависело ее будущее. И сегодняшний незваный гость не имел к нему никакого отношения.