— Я хочу знать сейчас, — отвечаю я.
Он перестает идти, поворачивается ко мне, глаза сужены.
— Мы опоздаем на Смерть Любовника. Ты пропустишь Клятву Смерти. А это то, что ты не можешь пропустить, если не хочешь умереть.
Я нервно смеюсь.
— Ну, забавно, что ты об этом заговорил…
Он берет мой подбородок в руку и наклоняет мою голову так, чтобы мой взгляд был направлен на него.
— Я знаю, что ты планировала сделать, — говорит он, его голос низкий и сердитый. Его глаза скользят по моему телу, к пистолету. Его руки следуют за ним, и он вынимает его из кобуры.
Я тянусь за ним, но его рука скользит по моему подбородку, по шее. Он качает головой.
— Не надо, — предупреждает он меня.
Он бросает пистолет. Я слышу, как он приземляется, мягко, на некотором расстоянии.
— Какого хрена? — шиплю я на него, пытаясь уследить за его прицелом в темноте. Но это бесполезно. Он может быть где угодно.
— Ты не умрешь сегодня, Лилит, по крайней мере, не от своей руки. Я хочу, чтобы ты перестала задавать вопросы. Я хочу, чтобы ты заткнулась, ясно?
Моя рука поднимается, и я даю ему пощечину.
Я бью его так сильно, что, клянусь Богом, звук моей ладони по его лицу эхом разносится по лесу. Я вижу пятно краски его скелета, но в остальном он даже не шелохнулся. Моя рука, наверное, болит больше, чем его лицо, что бесит меня еще больше.
Он улыбается мне. Холодно. Злобно.
А потом он сбивает меня на землю, пихает меня и падает вместе со мной.
Его тело прижато ко мне, одна рука лежит на моей груди.
— Насилие, это не выход, Лилит, — шепчет он мне на ухо, еще сильнее прижимаясь ко мне. Его рот касается моей шеи, а затем он впивается в меня зубами.
Я открываю рот, чтобы закричать на него, но он закрывает мне губы рукой. Моя шея горит, и я готова поклясться, что он взял кровь.
Его губы находят путь к моим, и он шевелит пальцами. Я чувствую его вкус, когда открываю для него рот.
Железо.
Моя собственная кровь.
Но я целую его в ответ. Я не знаю, почему, но я целую.
Его язык исследует мой рот, мои зубы, мой собственный язык. И когда мы оба почти задыхаемся, он отстраняется, его глаза ищут мои.
— Мы не можем это пропустить, — грубо говорит он, вставая на ноги и поднимая меня на ноги. — Прекрати пытаться сопротивляться мне.
И, черт возьми, я сопротивляюсь.
***
Я наконец-то понимаю, где мы находимся, когда уже чертовски поздно поворачивать назад.
Заброшенное, чудовищное кирпичное здание, осыпающиеся камни и дверь, которую выбивали слишком много раз. Заросшая парковка и огороженный участок, расположенный на фоне реки Рэйвен.
Бывшая психиатрическая больница «Рэйвен Шорз». Сейчас заброшена в пользу менее жуткого места.