– Ну.
– Откуда, деда?
– Наши… Тьфу. Наши, которые теперь не наши оставили. Я говорю у меня корова. А они говорят у нас война.
– Корова и война. 2 вещи не совместные. – вздохнул Пальцапупа. Самый умный и красивый.
– Корова совсем совместная. – не уступил старик. – Так что? Брать будете?
Все посмотрели на Филоненко.
– Надо посмотреть. – наконец выдал самый старший. – Не убудет же?
– Не убудет. – согласились все разом.
Ремонтёрку поставили на обочине. Рядом с полупьяным и чахлым забором. Прошли за дедом мимо беленой хатынки с синими окошками. Дед поставил пакет с едой на зеленую траву. Снял с толстых петель деревянный граненый запор и поволок в сторону тяжелую и скрипучую дверь.
– Темно и ничего не видно. – сказал Руденко.
– Так света и нет. – ответил дед.
– Так свет же и есть. – возразил Пальцапупа. – Включай.
Дед вошел в тихую, нажитую черноту коровника, пошуровал у стены и все увидели свисавший с бревенчатого потолка круглый абажур черешневого зрелого цвета.
– Не хлев, а дом. – удивился смиренно Руденко.
– Для кого и хлев дом. Для кого и кобыла невеста. – ответил старик и добавил. – Так вы по свету мастера? А я думал как все. По войне.
– По войне тоже. Одно другому не помеха. Показывай, дедушка. – сказал Филоненко.
– А вон они басурмане. У стеночки.
Гранатометы в круглых защитных кофрах аккуратно в рядочек лежали на метенном бетонном полу. Тихие такие поросята цвета хаки.
– Пожалуй, отец, мы это возьмем. – наконец произнес Филоненко после некоторого размышления.
– Ага. – согласился старик. – Я все же пару бочечек этих себе оставлю. Удобная вещь. Сыпучее, текучее и квадратно-гнездовое хранить.
– Ага. – Филоненко повернулся к своим компаньонам. – Тащи их, ребята.
Общим счетом, без «дедушкиных бочечек», оказалась 15 штук. Филоненко, Руденко, Стеценко и Пальцапупа предпочитали отечественный продукт. Без затей и практичный. РПГ-18 или 22, по гамбургскому счету, красавчики, дон! У Нлавов и прочих Джавелинов принцип: выстрелил и забыл. У русского военторга бетонный закон: забыл не забыл, а он выстрелил.
– Блин, мелкобриты, конечно, сонечки. – порадовался Пальцапупа. – Душой за народ Донбасса болеют. Парят хохлам абы чего не вышло.
– Вот эти семь точно абы чего. – подтвердил Стеценко. – Батарейки сели.
– А остальные? – спросил Филоненко.
Руденко пожал круглыми плечами застарелого физкультурника.
– Вроде как норм.
– Я бы заправил. – откликнулся Пальцапупа. Напомним. Самый красивый и умный.
– Вот ты и заправишь. – сказал Филоненко. Напомним. Самый старший.
– Я заправлю. – кивнул Пальцапупа.
– И я. – присоединился Руденко.