Он склонил голову.
— Дерьмо. Если твой брат…
— Заткнись, — крикнула я. — Его нет. Никогда не будет.
Каждый день я жила во лжи. Притворялась тем, кем не являлась. Я подорвала доверие единственного человека, который защищал меня, независимо от того, как много лжи я вываливала на него. Если бы он узнал, он никогда бы не понял, почему я это делала. Мы оба сломлены в каком-то смысле. Это то, как мы живем с нашими разбитыми кусочками, которые делают из нас тех, кем мы являемся. У меня просто их больше, чем у других.
— Я буду здесь, когда ты закончишь.
Я кивнула и направилась к хижине, скрип моих кроссовок по гравию отдавался звуком раскалывающихся грецких орехов. Я остановилась перед дверью, взглянула на небо и глубоко вздохнула, закрыв глаза. Ритуал, который я проводила каждый год, прежде чем войти во тьму невыносимой боли, где прошлое встречалось с настоящим.
Скоро мои беспокойные сны смоются кровью, которая потечет по моей спине. Я буду свободна. По крайней мере, пока боль не нарастет, и мне не понадобится это снова. Не знаю, как остановить это, и иногда мне просто хотелось остаться здесь. Перестать притворяться и погрузиться во тьму, в которой находится мой разум. Я жила с грязной черной тряпкой, которую он использовал, чтобы я продолжала молчать, и которой все еще давилась.
Запах ручья по соседству и щебетание птиц, окружавших меня, вернули самообладание. Дрожь уменьшилась, и стук моего сердца замедлился.
Спокойно.
Я открыла дверь.
— Здравствуй, Хаос.
ГЛАВА 5
Джорджи
Я распрямила плечи, и, встретившись с его взглядом, ощутила холодную дрожь, пробежавшую вниз по позвоночнику. Решительные и без сострадания — в его глазах не было жалости или сочувствия к тому, что должно случиться. И именно поэтому он тот, кто делал это со мной. Ирония в том, что он спас меня от той самой вещи, которую делал со мной каждый год.
На нем черный костюм, идеально скроенный для его тренированного тела. У него такой же рост и темные волосы, как у Дека, но на этом сходство заканчивается. Когда он улыбается с дерзкой ухмылкой, он очаровывает, но также возникает ощущение тревоги, которое заставит девушку дважды подумать, прежде чем приблизиться к нему.
Я шагнула на его территорию в шестнадцать лет, и он вернул мне то, что я потеряла. Без нежности, без сочувствия к тому, что случилось со мной. Дек всегда будет проблемой между нами. Как он сказал, Дек — моя главная слабость, но он также часть меня, которая удерживает меня от полного разрушения. Моя опора.
Он облокотился на ржавую металлическую стену, лодыжки скрещены, как и руки, не обращая внимания на удушающую жару, близко к ощущениям сардины в консервной банке. Именно тут это должно произойти, имитируя прошлое.