Ощущая его дыхание на коже, я задыхалась, дрожь от боли и страха прошла сквозь меня.
— Ты знала, что я закончил на «отлично» курс по искусству? Учитель сказал, у меня исключительное воображение.
Он внезапно дернул вверх мои волосы.
— Ты знаешь, почему пал выбор на тебя, Джорджи?
Я покачала головой. Он из старших классов, и я никогда не видела его раньше прошлого месяца, когда он впервые затащил меня в школьный сарай, находящийся на ремонте.
— Просто считай себя везучей, что я не сам тебя выбрал.
Он пробежал пальцами вниз по моей груди, тихо посмеявшись, когда я увернулась, чтобы избежать его прикосновения. Я услышала громкий удар за окном в заднюю часть сарая, он замер и взглянул вверх, а после рассмеялся.
— Глупый мальчишка.
Он схватил мой подбородок, развернув под неудобным углом таким образом, чтобы я смотрела прямо на него.
— Никому не скажешь о нашем небольшом уроке искусства, верно? Ты же не хочешь потерять еще одного... члена семьи, не так ли?
Я всхлипнула, зажмурив глаза, будто беззвучно молясь ему, чтобы отпустил меня.
Внезапный плеск скотча обжег открытые раны. Я скорчилась от боли, дернулась и закричала, но все бесполезно, так как он держал меня.
— Не так ли?
Я потрясла головой.
Он сильно толкнул меня в спину, и я упала вперед. Он развязал ремень вокруг моих запястий, и я услышала, как сзади он обратно просовывает кожаный ремень через петли. Я ждала скрип двери, которая откроется и закроется, прежде чем выдерну тряпку из своего рта, и начнется рвота до тех пор, пока мои бока не сведет судорогой, и во мне ничего не останется.
— Хаос? Вернись, милая.
Дек? Нет, Дек не знал Хаос. Он никогда бы не узнал про Хаос.
Я скрывала это от него. Должна ради нас обоих.
Но маленькая часть меня хотела, чтобы он увидел меня. Вместо этого он поверил в ложь, которой я стала.
Как он мог подумать, что я пьющая девчонка, которая тратит напрасно свою жизнь?
Потому что я убедила его. Сделала все, что в моих силах, чтобы скрыть свою ложь.
Я резко оттолкнула руки, медленно помогающие мне подняться с пола. Он нежно развязал ремень, убрал тряпку, и я всосала слюну, собравшуюся вокруг рта. Я держала глаза крепко зажмуренными, чтобы дать себе время вернуться из воспоминаний. Подавить боль, которую снова воскресила.
Я услышала, как он отходит к дальней части хижины, заскрипела металлическая стена, на которую он облокотился. Он, как и всегда, остался наблюдать за мной. Я не знала, делал ли он это, чтобы удостовериться, что я в порядке, или потому что он наслаждался тем, как я сворачиваюсь в клубок и плачу, пока во мне ничего не останется.