Дерьмо.
Я настолько сильно волновалась об очищении, о больнице и кошмаре, что даже не подумала о том, что Дек раскусит мою ложь по поводу выпивки. Я бы предположила, что он заговорит о порезах на моем теле. Но если после загула ты не пьешь тридцать часов... у алкоголика уже проявились бы симптомы, дрожь — один из них.
Я уже открыла рот, чтобы отрицать это, выдумать какую-нибудь дерьмовую историю, которую он раскусит на раз, но у меня ничего не было. У меня не получалось даже сообразить что-либо, чтобы отдаленно объяснить хоть что-то, кроме как сказать правду, которую я не могла ему дать, а он хотел получить. То, что я желала рассказать.
Он ударил кулаком по плитке над моей головой. Такого взгляда на его лице я никогда раньше не видела — опустошенного.
— Дьявол. Скажи мне.
О Боже.
Я так отчаянно хотела рассказать ему все. Меня разрывало на части, и все же у меня ничего не было для него. Я не могла. Это может убить его, я никогда не стану так рисковать.
Вода капала с его лица, одежда промокла, губы сжаты, а в глазах я вижу боль. Он задет, и это хуже, чем его разочарование и гнев.
Мне все равно, что случится со мной, я уже прошла эту стадию. Но меня действительно волнует угроза, нависшая над Деком, потому что она реальна. Это стучит в моей голове с шестнадцати лет — что произойдет, если я когда-нибудь расскажу кому-либо. Когда Дек вернулся, это повторялось снова и снова специально для Дека. И я знала, он единственный человек в этом мире, кто способен убить Дека.
— Не спрашивай меня. Пожалуйста.
— Иисусе.
Он оттолкнулся от стены и повернулся, чтобы уйти. Я потянулась к нему. Не знаю зачем. Я должна отпустить его, но он мне нужен. Я всегда нуждалась в нем, и сейчас больше, чем когда-либо, потому что я разваливалась. Нечестно то, что я делаю с ним, но я узнала очень рано, что жизнь несправедлива, и ты должен собраться и делать то, что необходимо, чтобы сберечь тех, кого любишь.
Как только моя рука обхватила его руку, он яростно развернулся. Проскочила мысль, что он собирается оттолкнуть меня, но вместо этого он сильно прижал меня своим телом к стене. Его руки припечатали мои запястья к плитке по обе стороны от головы.
Он простонал за секунду до того, как его рот обрушился на мой.
Это атака. Его желание причинить мне боль. Дек берет, а я подчиняюсь. Боль и нужда. Быть накормленной после стольких лет голода. Моя жажда к нему такая сильная, и я неспособна утолить ее. Я чувствовала, как слезы текут из моих глаз, пока он продолжал целовать меня, проникая языком в мой рот. Без прощения. Без пощады.