Бронс оглянулся, но не увидел коменданта. Где бы тот сейчас ни находился, командовать он не мог.
— Орудия! Шрапнелью! Огонь!
Атакующие, очевидно, поняв, что атаку раскрывали, начали отступать, пытаясь сохранить скрытность. И потому дали артиллеристам время. Правая пушка выстрелила секунд через пятнадцать. Но расчёт поторопился, снаряд ушёл ниже и противников задело лишь краем пучка шрапнели. А вот левое оружие было куда точнее, облако мелкой стальной дроби обрушилось прямо на ряды лоялистов. В ночи раздались крики и стоны боли. Затем разнеслись команды офицеров. Враг, сбросив плащи и подбирая своих раненых, поспешил убраться подальше.
Орудия форта дали ещё два выстрела, но уже с меньшей точностью. И потому Бронс приказал:
— Прекратить огонь!
Бой закончился. Но в этот раз не было ни ликования, ни радости. В этот раз адреналин, бурлящий в крови, был вызван страхом, а не задором битвы. Липким, ночным страхом.
— Где командир роты? — оглянулся на солдат страж.
— Сир, лейтенант ранен, — ответил один из солдат. — Вон там он…
И указал на закуток в углу.
— Так живо несите его в лазарет, остолопы! Бегом!
Хотелось найти коменданта и сбросить все обязанности на командира форта, но Бронс пересилил низменный порыв и начал раздавать распоряжения.
Солдаты были распределены по стенам. Погибших заменяли бойцами другой роты. Вместо раненого лейтенанта, Франсуа оставил двух своих подчинённых. Резоны выходить за стены и ставить ловушки всё ещё сохранялись, но страж решил не рисковать. Можно попробовать поставить ловушки днём. Да, враг будет видеть, что защитники форта что-то там копошатся, но можно что-нибудь придумать. Лишь бы не было атаки.
Трупы считать не стали. Бронс просто приказал убрать их к остальным. По первым прикидкам погибших было не меньше трёх десятков только во дворе, плюс десяток снаружи.
С двумя кусками льда поступили просто.
— Рубите их топорами на куски. Вместе с тем, что внутри, — махнул рукой Бронс.
Солдаты выполнили этот приказ с превеликим удовольствием.
Наконец появился Хейс. Комендант выглядел похмельным, но шёл твёрдо. Мрачно окинул ночную суету и подошёл к Бронсу с двумя стражами и Маркусом, что все вместе осматривали остатки марионетки.
— Нда, ошибся я, что сегодня атаки не будет уже, — вздохнул комендант, ни к кому конкретно не обращаясь.
Офицеры признание вежливо пропустили.
— Если бы не наш заключённый, я бы тоже ничего не понял, — признался Франсуа. — Правда, Минакуро счёл, что среди нападавших были ходячие мертвецы… что должны были восстать ночью и напасть. Что же, он оказался недалёк от истины.