– Иди к себе в комнату, я скоро приду, – велела Лючине.
Я решила взять первый удар на себя. Не стоит подвергать ребёнка опасности.
– А если не придёшь? – девочка ухватила меня за руку. Всё-таки у детей сильно развита интуиция. Лючина сразу почуяла мои сомнения.
– Вернусь, – улыбнулась и сжала её пальцы. – Сейчас сообщу твоему папе, что обед сегодня готовлю я. И вернусь.
Я подмигнула ей, замечая, что моя хитрость удалась. Лючина улыбнулась в ответ и попросила:
– Может, не надо? Он всё-таки раненый…
– Надо, Лючи, надо, – засмеялась я и отправилась объясняться с мсье Милфордом.
Найджел сидел на табурете и смотрел на нашу картину. Я тоже бросила туда взгляд. И чего так кричать? Очень даже симпатично получилась. К тому же это работа его дочери. Лучше бы гордился – у ребёнка явный талант.
– Вы меня звали, мсье Милфорд? – я сделала вид, что ничего не понимаю. Жаль, не прокатило.
– Что? Это? Такое? – произнёс он, чётко проговаривая каждое слово. А для самых недалёких, к которым Найджел, похоже, относил меня, его палец обвиняющее уставился на испорченную карту.
– Мсье Милфорд, я могу всё объяснить, – пришлось пойти на попятную. Затараторила, чтобы он не успел меня перебить, пока рассказываю свою версию событий: – Это исключительно моя вина. Я предложила Лючине нарисовать что-то на испорченном куске, чтобы вы не сильно расстраивались. Дело в том, что… произошёл несчастный случай. Я сварила кашу. И она… оказалась неудачной. Выстрелила в стену и попала ровно в середину карты. Такое случается…
Я попыталась изобразить на лице раскаяние одновременно с уверенностью, что такое действительно случается, и не стоит так сильно переживать. Но, видимо, получилось не очень. Мсье Милфорда перекосило. И я так и не поняла, то ли от злости, то ли от боли в раненом плече.
Ой, нет, всё-таки от злости.
– Какую ещё кашу? – Найджел начал подниматься с табурета. Ноздри были расширены. Челюсти плотно сжаты, а верхняя губа, наоборот, чуть приподнималась, обнажая зубы. Прямо настоящий оскал.
Наверное, мне уже пора бояться.
Вот только этот медведь меня уже не страшил. И справляться с его гневом я немного научилась – нужно было застать Найджела врасплох. И он сразу терялся.
В три быстрых шага я преодолела разделяющее нас расстояние и взяла мсье Милфорда за руки. Кажется, он хотел продолжить возмущаться, но его гнев захлебнулся, сменившись недоумением. По крайней мере, так я назвала про себя его ошарашенное выражение лица.
Впрочем, длилось это недолго. Через несколько секунд Найджел перевёл взгляд на то место, где соприкоснулись наши ладони. И смутилась уже я. Вспыхнула, отпуская его руки и отходя в сторону.