— Не верь всему, что слышишь в сказках, Баст. Они любят приврать.
— Ну, с тобой все не так плохо, как я думал, — сказал Баст, насухо вытирая руки. — Хотя ты спокойно мог потерять кусок уха. Они были ранены, как тот, что напал на Картера?
— Да я как-то не заметил, — ответил Коут.
— Сколько их было?
— Пятеро.
— Пятеро? — ужаснулся Баст. — А сколько убил этот парень?
— Он отвлек одного на время, — свеликодушничал Коут.
— Анпауен, Реши, — сказал Баст, продевая в костяную иглу нечто куда более тонкое и ровное, чем кишка. — Ты должен быть мертв. Дважды.
Коут пожал плечами:
— Не в первый раз я должен был помереть, Баст, уже привык как-то.
Баст склонился над работой.
— Будет немного жечь, — сказал он, на удивление мягко касаясь раны. — Честно говоря, Реши, я не понимаю, как тебе так долго удается оставаться в живых.
Коут снова пожал плечами и закрыл глаза.
— Я тоже, Баст. — Его голос звучал устало и уныло.
Несколько часов спустя дверь в комнату Коута, скрипнув, отворилась и внутрь заглянул Баст. Не услышав ничего, кроме размеренного дыхания, юноша неслышно прошел к кровати и склонился над спящим. Баст проверил цвет его щек, понюхал дыхание и легонько коснулся лба, запястья и впадинки под горлом, над сердцем.
Затем Баст пододвинул к кровати кресло и сел, глядя на хозяина и слушая его дыхание. Помедлив мгновение, будто мать над спящим ребенком, убрал неправдоподобно рыжую прядь волос с его лица. И тихонько запел — чудная переливчатая мелодия звучала нежно, убаюкивающе:
Странно зреть, как смертных души,
Вспыхнув, гаснут день за днем,
Зная: ветер их разрушит
И уйдет своим путем.
Поделиться бы огнем…
Что в мерцании твоем?
Голос Баста становился все тише. Наконец он умолк и застыл неподвижно, глядя, как тихо вздымается и опадает грудь хозяина в предрассветной тьме.
ЦЕНА ВОСПОМИНАНИЯ
Только к вечеру следующего дня Хронист сошел по ступенькам в общий зал трактира «Путеводный камень». Бледный и нетвердо стоящий на ногах, он, однако, нес под мышкой свой плоский кожаный пенал.
Коут сидел за стойкой, листая книгу.
— О, наш нежданный гость! Как голова?
Хронист пощупал затылок.
— Немного кружится, когда поворачиваюсь слишком быстро. Но еще соображает.
— Рад слышать, — сказал Коут.
— Это… — Хронист замялся, оглядываясь. — Мы в Ньюарре?
Коут кивнул:
— Ты фактически стоишь в самом центре Ньюарра. — Он театрально взмахнул рукой: — Цветущая метрополия. Дом десятков и десятков.
Опершись на стол для устойчивости, Хронист во все глаза уставился на рыжеволосого человека за стойкой.
— Обгорелое Господне тело, — произнес он почти неслышно. — Неужели это в самом деле вы?