— Да, я кое-что сочинил после нашей битвы с Рогатым Королем. Так, безделица. Но очень приятно узнать, что ее поют. Как только я снова натяну эти злополучные струны, с радостью напою вам.
Вскоре после полудня, когда все немного отдохнули и подкрепились, Колл собрал их в хижине Даллбена.
Здесь стоял длинный стол, по обе стороны которого выстроились стулья. Тарен заметил, что волшебник даже навел кое-какой порядок среди старинных книг, грудами лежавших там и сям в комнате.
«Книга Трех» — тяжелый том, в котором сокрыты самые сокровенные тайны Даллбена, был аккуратно поставлен на полку. Тарен почти со страхом глядел на нее, уверенный, что Даллбен и малой толики не открыл из того, что таилось в ней.
Постепенно комната наполнялась людьми. Когда вошел темнобородый человек, Ффлевддур взял за локоть Тарена и шепнул ему:
— Теперь я вижу, что никто не собирался устраивать праздник жатвы. Взгляни на того человека.
Темнобородый воин одет был богаче, чем остальные. Нос его с крутой горбинкой был похож на ястребиный клюв. Тяжелые веки нависали над глазами такой пронзительности, что казалось, каждый испускал по острому лучу света. Он поклонился только Гвидиону. На остальных кинул лишь оценивающий холодный взгляд и молча сел к столу.
— Кто он? — прошептал Тарен, не осмеливаясь даже смотреть на этого гордого человека, несомненно королевской крови.
— Король Моргант из Мэдока, — ответил тоже шепотом бард. — Самый смелый военачальник в Придайне, второй после Гвидиона. Он присягнул на верность Дому Доны. — Ффлевддур покачал в восхищении головой. — Говорят, он когда-то спас Гвидиону жизнь. И я нисколько не сомневаюсь. Я видел этого парня в деле. Холоден как лед! И абсолютно бесстрашен! Если Моргант здесь, знай, должно произойти что-то интересное. О, это явился король Смойт! Его всегда сначала слышишь, а потом только видишь.
Раскат смеха вкатился в комнату, и следом ввалился рыжебородый великан. Смойт возвышался надо всеми, почти подпирая головой потолок. Борода просто полыхала вокруг его обезображенного ранами лица. Нос расплющен и поплыл к щекам. Тяжелый лоб почти скрыт под кустами спутанных бровей. И шея, казалось, была такой же толщины, как талия Тарена.
— Какой медведь! — добродушно прошептал Ффлевддур. — Но в нем нет ни фана злобы или вредности. Когда лорды южных владений поднялись против Сыновей Доны, Смойт был одним из немногих, кто остался им верен. Его королевство Кадиффор как раз на юге.
Смойт стоял посреди комнаты, откинув полы плаща и заткнув большие пальцы за огромный бронзовый пояс, который так натянулся, что, кажется, готов был вот-вот лопнуть.