— Я не знаю точно, что произошло, — тихо продолжал бард. — Помню лишь, что мы летели с огромной скоростью. Жаль, вы не видели этого! Если бы не он, Охотники обязательно стянули бы меня с лошади. Теперь они сильнее, чем прежде. Ведь мы убили одного или двух. Затем пала моя лошадь. То есть, — замялся бард, когда струна на его арфе натянулась и лопнула, — то есть я попросту свалился с лошади. К счастью, к этому времени Доли уже далеко увел их за собой. Он с такой скоростью скакал… — Ффлевддур опять тяжело вздохнул. — Что с ним случилось потом, я не знаю.
Бард подвернул свои штаны. До сих пор он шел пешком и был счастлив вновь сесть в седло. Гурджи вскарабкался на Ллуагор позади него. Тарен и Эйлонви снова, как и прежде, восседали на Мелинласе. Рассказ барда привел Тарена в совершеннейшее уныние, потому что он понял, как мало шансов было у Доли спастись. Но он упрямо продолжал вести своих спутников на юг.
До сих пор никаких ориентиров, подтвердивших бы верность выбранного направления, не было. Но Ффлевддур утверждал, что они движутся правильно.
— Опасность лишь в том, — рассуждал он, — что, отклонись мы слишком сильно на юг, непременно упремся в море. А Болота останутся в стороне.
Тарен, увы, не мог ничего предположить. Он удрученно отпустил поводья и не делал никаких попыток направить ход коня. Деревьев становилось все меньше, и вскоре путники въехали на широкий холмистый луг. Тарен, который подремывал в седле, обернув плечи плащом, вздрогнул и встрепенулся. Луг с высокой травой, доходящей чуть ли не до луки седла, был ему чем-то знаком. Он видел его раньше, но где, никак не мог припомнить. Тарен дотронулся до пряжки Адаона, прикрепленной на шее. Внезапно со страхом и смятением он понял. Пальцы его на холодной пряжке задрожали. Тарен глянул вверх. Над ним кружилась серая птица. Она спустилась вниз на распростертых крыльях, затем быстро взмыла в небо, пересекла луг и вдруг исчезла из виду.
— Это была болотная птица, — сказал Тарен, быстро разворачивая Мелинласа. — Если мы поедем следом за ней, — добавил он, указывая в том направлении, куда улетела птица, — я уверен, мы придем прямо к Морве.
— Отлично! — вскричал бард. — Должен признаться, что я никогда бы не приметил эту птицу!
— В конце концов, это единственное, что тебе удалось за весь день, — согласилась Эйлонви.
— Это не моя заслуга, — сказал Тарен, озабоченно хмурясь. — Адаон говорил правду. Подарок действительно ценный.
Он быстро рассказал Эйлонви о пряжке Адаона и о своих ночных снах.
— Понимаешь, — возбужденно говорил он, — я видел сон об арфе Ффлевддура, и мы нашли его самого. Это не я вел вас на поиски ручья, что-то властно тянуло меня. И я понял, что мы непременно найдем его. А теперь эта птица. Она тоже была в моем сне. И был еще один сон. Страшный. Про волков… И это тоже случится. Я уверен. Сны Адаона всегда были правдой. Он рассказывал мне их.