Сердце Тарена упало.
— Я должен вернуться в замок и найти его. Ты покажешь мне, где Акрен могла заточить его.
— Опомнись! — вскричала Эйлонви. — От замка ничего не осталось. И потом, я не уверена, что хочу впредь помогать тебе после тех гадостей, что ты наговорил. Я все слышала. Это все равно что натолкать противных гусениц человеку в волосы.
Она гордо вскинула голову, высоко подняв подбородок, и отвернулась.
— Прости, я ошибся, — покорно сказал Тарен. — Мой стыд равен твоей обиде.
Эйлонви, не оборачиваясь, косо взглянула на него.
— Надеюсь, — фыркнула она.
— Я отправлюсь на поиски сам, — так же смиренно продолжал Тарен. — Ты права, что отказываешься помогать мне. Да это и не твоя забота.
Он повернулся и понуро поплелся обратно.
— Эй, тебя, я вижу, легко уговорить! — крикнула Эйлонви, соскакивая с валуна. — Нельзя соглашаться так быстро!
И она поспешила за ним.
Ффлеуддур Ффлам стоял на том же месте и ждал его. Теперь, при свете шара Эйлонви, Тарен смог получше рассмотреть барда. Он был высоким и худощавым, с острым носом. Большая копна желтых волос походила на стожок сена, нашлепнутый на голову. Его куртка и штаны пестрели на локтях и коленях большими заплатами, прихваченными крупными неаккуратными стежками неумелой мужской рукой. Башмаки разбиты. Зато арфа, висевшая за его спиной, поражала изяществом закругленных линий, однако в остальном он ничуть не походил на бардов, о которых Тарен знал из «Книги Трех».
— Выходит, меня освободили по ошибке? — сказал Ффлеуддур после того, как Тарен все ему объяснил. — Я должен был догадаться раньше. Еще когда меня тащили по этим ужасным тоннелям, я спрашивал себя, кому нужен несчастный бард, кого волнует, что он томится в тюрьме?
— Я возвращаюсь назад к замку, — твердо сказал Тарен. — Вдруг Гвидион там и еще жив?
— Прекрасно! — вскричал бард. — Ффлам с вами! На штурм! На приступ!
— Не много же осталось от того, что вы собираетесь штурмовать, — заметила Эйлонви.
— У-у, — разочарованно протянул Ффлеуддур. — Ну ладно, мы сделаем все, что в наших силах.
На вершине холма в беспорядке лежали груды камней, будто разметанных ударом гигантского кулака. Только квадратная арка ворот высилась в сиянии луны, словно обглоданная кость чудовища. Облитые холодным лунным светом, свежие руины казались древними развалинами. Лоскутья тумана повисли на остатках башни, словно паруса на мачте после кораблекрушения. Среди камней и обломков валялись тела стражников. Вероятно, Акрен перед самым крушением выслала их в погоню за беглецами. Воины успели только выскочить за ворота. Здесь их и настигла смерть.