Почти каждое утро младшие барышни отправлялись в Меритон. Им безотлагательно требовались ленты или розовый шелк, чулки или зубной порошок, а порой просто хотелось навестить дорогую тетушку Филипс. Ходили они пешком, так что Джеймсу не приходилось там с ними бывать, но из трескотни девиц по возвращении становилось совершенно ясно, что всякий раз, будто по волшебству, они натыкались в Меритоне на офицеров. Чтобы с ними столкнуться, юной леди стоило только пройтись разок-другой по Маркет-стрит.
Филипсы к тому же устраивали приемы и карточные вечера, в Зале ассамблей проходили балы, на которые Джеймс отвозил хозяев в коляске, а однажды состоялся большой званый вечер у полковника Форстера, и туда младших барышень тоже повез Джеймс.
Он ожидал хозяек рядом с ярко освещенным и шумным домом в своей обычной позе: ссутулив плечи, низко надвинув шляпу и опустив глаза.
Шум в доме становился все громче, гул нарастал, пока наконец происходящее в квартире полковника не начало напоминать настоящий бедлам. Соседи могли бы, чего доброго, позвать констебля или даже привезти мирового судью, чтобы урезонить буйных гостей. Время было уже позднее, часы на колокольне пробили час, потом четверть второго, потом половину. А в два часа, когда гости все же стали расходиться, из дома, упираясь, вылетел юнец, одетый в дамское платье и капор, с напомаженным ртом и нарумяненными щеками. Офицеры в мундирах удерживали его с двух сторон под руки. Мальчишка под улюлюканье побежал по улице, отбиваясь от пытавшихся удержать его однополчан. Лидия и Китти наблюдали за этим представлением, держась за бока и обессилев от хохота.
— Ты видел, видел? — Китти, все еще не в силах отдышаться, плюхнулась на сиденье. — Ты видел Чемберлена, Джеймс? Мы нарядили его в женское платье, чтобы он сошел за даму, и никто даже не догадался! По крайней мере до тех пор, пока мы не расхохотались. Это просто умора!
Джеймс поклонился и захлопнул дверцу коляски: сразу стало тише. Он забрался на козлы и по ночной прохладе поехал в Лонгборн. Изнутри коляски доносилось кудахтанье барышень, точно он вез корзинку с индюшками. Джеймсу сделалось не по себе. В столь свободном обращении с безусым мальчишкой не было, пожалуй, большой беды, но если рано или поздно эти девицы столкнутся с серьезной опасностью, то беспечность и непоколебимое самомнение могут сыграть с ними скверную шутку.