Миссис Хилл стиснула Сарины руки, поцеловала в щеку со словами: «Я рада, что ты приехала» — и отвернулась, пряча лицо. Полли чуть не сломала ей ребра, а выпустив из объятий, принялась возбужденно скакать вокруг и сыпала все новыми вопросами, не дожидаясь ответов. Мистер Хилл церемонно поклонился и молча потрепал Сару по руке.
Кухня словно бы сильно уменьшилась в размерах, темная, холодная, но это была ее старая, знакомая, родная кухня.
Когда все мало-помалу пришли в себя, в кухню ворвалась мисс Лидия и сунула было руку за ячменным сахаром. Увидев Сару, она замерла и протянула ей открытую склянку:
— Хорошо, что ты вернулась, Сара. Здесь тебя не хватало.
— Спасибо, мисс. — Сара взяла кусочек.
— Никто лучше тебя не выводит винные пятна с одежды. Взгляни-ка потом на мое нарядное муслиновое платье и скажи, что ты сможешь с ним сделать. Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. — Лидия задумалась, кусок ячменного сахара смешно оттопыривал щеку. — Да ведь ты, наверное, еще и не знаешь? Новость так ужасна, что тебе, осмелюсь предположить, ничего не сообщили, а я просто не представляю, как мы все это перенесем.
Сара подвинула свой кусок сахара поглубже за щеку.
— Господи помилуй, что стряслось? — Она приготовилась услышать о катастрофе, болезни, смерти.
— Я о милиции, Сара. Полк отбывает.
Сара позволила себе взять Лидию за руку и слегка пожать ее:
— Очень жаль, но мы ведь всегда знали, что рано или поздно это случится.
Лидия удрученно кивнула. Саре стало ее жаль. Дни покажутся бесконечно длинными, вечера тоскливыми, даже балы в Меритоне снова станут нудными: на них и потанцевать толком не с кем, кроме стряпчих, сыновей олдермена да викариев, одна надежда, что приедет с визитом чей-нибудь повзрослевший племянник. Пятнадцатилетней девушке, не имеющей вкуса к красоте природы, чтению и раздумьям, предстояло скучнейшее лето дома, в деревне: сущее наказание, право слово!
Джеймса известие о том, что полк милиции отбывает в конце месяца, по-настоящему обрадовало. Полли видела это и тоже радовалась, ведь Джеймс был ей другом, играл с ней в карты, помогал выполнять поручения, давал мел, чтобы порисовать на конюшенном дворе. Но вместе с полком уедет и мистер Уикхем, а мистер Уикхем то и дело дарил ей деньги. Он бросал ей в карманы пенни, полупенни и фартинги, точно ненужный ему мусор. Полли нравилось пересыпать монеты из ладони в ладонь. А еще она складывала их столбиками на полу около кровати и воображала, что купит на них в Меритоне, когда ее в следующий раз пошлют с поручением, или у шотландца, если он, конечно, придет. Уикхем называл ее маленькой мисс, улыбался ей, и это было приятно. А иногда трепал по щеке, что Полли не так уж нравилось, однако она понимала, что это знак расположения.