- Я не… стыжусь, - пискнула Фло. - Почти… А-ах!
Пальцы Аура сжали грудь и Флора подалась навстречу этому по-хозяйски бесстыжему, бесцеремонному касанию.
«Знал бы ты, чего я на самом деле стыжусь», - пронеслось у неё в голове молнией.
Аур нахмурился, глядя на светлую макушку, доверчиво прильнувшую к его груди. Что-то с его девочкой не так. Несмотря на сокрушительное, обжигающее желание, какая-то мысль мучает её. Ей за что-то очень стыдно. Не за влечение к нему. За что-то другое. Что же она сделала?
Он оставил её грудь, скользнул пальцами между бортов зелёного пиджачка, расстёгивая пуговицы одну за другой. Задрал, скомкав белоснежную рубашку. Какая же нежная у неё кожа! Такая гладкая и бархатистая одновременно, словно лепесток цветка.
Она сама приподняла бёдра, чуть развела ноги. Он принялся нежно тереть тонкую ткань намокших трусиков кончиком пальца.
Аура Фло заискрила в ответ, вспыхивая, словно факел под его прикосновениями.
Она так сладко застонала, мотая светлой головкой из стороны в сторону, что Аур чудом успел сделать крутой вираж, чтобы избежать столкновения с парящей станцией.
Вкус её эмоций, чистый, свежий, пьянящий, ударил в голову, отозвался распирающей пульсацией внизу.
Демоны! Она - его. Она принадлежит ему! Хотя бы сегодня. И она хочет его, так, что не может сдерживать себя. Что ему мешает просто приподнять её бёдра и опустить на себя? Он в своём праве!
И быть может, он сделал бы именно так, если бы не это чёрное пятно, чернильной кляксой расползающееся по зелёной искрящейся ауре.
Что же её тревожит?
За что она сама, изнутри, так себя мучает?
И эти странные слова про тюремное заключение…
Неужели она всё это воспринимает именно так?!
Обрывки памяти, считанные с кристаллов и манускриптов, напоминали куски мозаики, причём из разных наборов, но были едины в одном: Грин-Итаи передаётся только добровольно. Как говорили в древности, любовью.
Переведя дыхание, Аур стиснул зубы и лишний раз напомнил себе: он везёт малышку в правильное место.
Дракон тяжело выдохнул, напоминая себе, что он, демоны его дери, Телепат! Что Контроль и Разум - у него в крови!
Его пальцы отодвинули намокшие трусики в сторону, прошлись по нежным влажным складочкам, прежде, чем раздвинуть их.
Она выгнулась навстречу его прикосновениям, вцепилась тонкими пальчиками в бедро, отчего желание, и без того балансирующее на грани распирания и боли, стало острым, нестерпимым.
- А-ах! А-ах!
Она сползла и заёрзала, когда он принялся играть с влажным набухшим бугорком, бесстыдно выныривающим прямо под его пальцы.