- Ты впорядке? - спрашивает гамадрил, с беспокойтвом оглядывая меня.
Киваю и тут же кривлюсь, когда Балашов, глядя на меня с откровенной ненавистью, выплевывает:
- Гадина такая! Пригрел на шее змеюку. Смотри, мужик, чем она мне оплатила. Из притона ее вытащил, приодел, думал - баба нормальная из гулящей девки получится.
Я мучительно краснею от этих слов, сердце и без того нервно колотящееся где -то в районе горла, пронзает острая боль.
Как же так можно, говорить?
Это же он меня предал!
Он!
Хочется кричать об этом, чтобы Диме стало понятно - все не так было. Я почему-то отчаянно желаю обелить себя в его глазах. Наверное, это не правильно, но из горла вырывается лишь судорожный всхлип плача, я закрываю лицо ладонями и тяжело приваливаюсь к стене.
- Еще один вяк в сторону моей женщины и я тебе сломаю руку, - зловещим голосом тихо шепчет Бобров.
- Да у тебя кишка тонка!
- Проверим? - рычит в ответ мой Дима и хватает Балашова за лацкан пиджака, словно котенка.
Они и вправду в разных весовых категориях. Хоть мой бывший парень и чрезмерно накачан, но при сравнении с гамадрилом все же проигрывает. В весе, опыте и маневренности. К тому же Балашов пьян. У него язык -то заплетается, а ноги и подавно.
Дима хорошенько трясет Балашова и, прихватив сзади за шиворот, словно нашкодившего пацана, подталкивает в зал.
- Вали отсюда, пока ветер без камней, - напутственно говорит он и поворачивается ко мне, теряя к оппоненту всякий интерес.
И совершенно зря, потому что Балашов исторгая нецензурщину кидается на Диму. Тот не вовремя оборачивается и получает смачный удар в челюсть. У гамадрила лопается нижняя губа, и он шипит, вероятно, не от боли, а скорее от неожиданности.
- Хватит! Прекратите! - кричу я, почти кидаясь между разъяренными мужчинами, и в этот момент драку возле туалета наконец замечает персонал ресторана.
Что тут начинается!
Охрана оттаскивает друг от друга дерущихся мужчин, а на крики прибегает невеста Балашова, и его родители. Мамаша - Эльвира Степановна тут же кидается к сыночке и орет дурным голосом:
- Димочка! Бедненький!
Гамадрил, что в этот момент уже успокоился и подпирал рядом со мной стеночку, иронично изогнул брови и лукаво усмехнулся:
- Теперь понятно.
- Что? - не поняла я, туго соображая после такого нервного потрясения.
- Понятно, за что ты меня сразу невзлюбила. По -твоему мнению все Димы козлы?
- Нет, - рассеянно пожимаю плечами я, - Просто среди Дим особенно часто встречаются.
Он что-то хотел ответить, явно остроумное, но не дали - к нему подлетел папаша Балашова и затряс кулаком перед гамадрильским носом.