Дина Альбертовна сделал вид, что не услышала его последней фразы и шустренько принялась накладывать на блюдечко свой торт.
- На, вот, покушай. Специально для тебя пекла.
Она сам пекла этот несчастный наполеон? Серьёзно? Теперь понятно, почему Дима такого невысокого мнения о маминых харчах.
Гамадрил с сомнением покосился на предложенный ему кусок, поднял глаза на мать, улыбка которой больше походила на плотоядный оскал, вздохнул и...потянулся за вилкой.
- Мама, - откусил он торт, чуть пожевал и мужественно его проглотил, - А как же Гоша? Он не будет скучать?
Дина Альбертовна моментально переменилась в лице. Уголки губ опустились, двойной подбородок задрожал, грудь волнительно всколыхнулась, грозясь опрокинуть мощной волной посуду, и маман страдальчески простонала:
- Мы с Гошей расстались.
- Как? - теперь пришла очередь Димы колыхаться, вот только от крайней степени удивления, - Вы же столько лет вместе? Он же у тебя по струнке ходил? Сама выгнала?
- Нет, - со слезами на глазах ответила несчастная женщина, - Молодоху себе нашел, кобель безрогий. Я ему отдала свои лучшие годы жизни - последние пять лет, а он трусы собрал и к бабе какой-то ускакал блондинистой.
И при этом она так посмотрела на меня, словно я и есть это блондинистая баба. Так и подмывало оправдаться: «Это не я. Я не блондинка, а брюнетка! Я теперь и вовсе розовая!»
- М-д-а-а, не было печали - купила баба порося, - философски выдал Дима и чисто на автомате продолжил жевать мамкин наполеон.
Вот у кого желудок луженый. Пожалуй, теперь я понимаю, почему он так неприхотлив в еде. Я на всякий случай подлила Диме несладкого чая, боясь что торт встанет у него поперек горла - с таким усердием он его пихал в рот.
- Я так понимаю, ко мне ты приехала за моральной поддержкой, - добив торт, сказала он,
- Депрессия и все такое.
- Разумеется, - вновь вернула к себе «хорошее» расположение духа мама, - Где же еще искать поддержку, если не у родного сына?
- Например, у родной дочери? - предложил он.
Ого! У Димы есть сестра?
Она такая же пришибленная, как мама? Наверное, именно поэтому он о своей семье не рассказывал. В чем-то я его понимаю.
- Дима! - и искренним возмещением посмотрела на него Дина Альбертовна, - У нее же дети!
- Вот именно. Ей одной с близнецами тяжело. Съездила бы к дочери, с детишками понянчилась. Пеленки, распашонки, - почти мечтательно прикрыл глаза Дима, а мама скривилась, - Бутылочки, массажики. Помогла бы ей.
- Дима!
- Это лучше, чем терпеть «этого алкаша» Т ак ты раньше говорила.
- Все было совсем не так!
Бобров не стал больше развивать эту тем и под мой ошарашенный взгляд поднялся из-за стола: