- Зайдём перекусить, или по чашечке кофе? – замедляю шаг перед выходом и кладу руку на талию. Ощущение, что девочка нетронутая и, возможно, не целовалась никогда. От лавины эмоций она как пьяная, и достаточно немного надавить – сделает всё, что мне хочется. А хочется многое, в штанах каменный стояк, в голове сплошная похоть, но где-то глубоко внутри царапается отрезвление. Звёздная просто объект. Она предназначена другому. Надо почаще напоминать себе об этом.
- Хочу в макдак, - выдыхает Тая, выходя на улицу и пытаясь глотнуть разгорячённый воздух. – Давно не ела вредную еду.
- За, обеими руками. Животная страсть требует впиться зубами в большую котлету. Прогуляемся пешком?
Таисия кивает, я переплетаю наши пальцы, и она не выдёргивает руку, просто вслед за мной слегка сжимает пальчики. Так и идём не спеша, освещаемые жёлтыми фонарями и фарами редких машин. Поглаживаю по запястью большим пальцем, улавливая частый пульс, пустившийся в забег.
- Расскажи о себе, Тая, - заполняю тишину вкрадчивым голосом, урча на ушко и щурясь от удовольствия. Готов поверить в оборотней, потому что её одуряющий запах дурманит, поднимает дыбом волосы на хребте и ставит в стойку.
- Да нечего рассказывать. Родители погибли в аварии, когда мне было десять лет. Дядя взял меня на воспитание, заботится, кормит, одевает, оплачивает обучение в художественной академии.
- Ты будущий художник? – удивляюсь, надеюсь искренне, и опускаю информацию о погибших родителях. Не слишком хорошая тема для первого свидания. – Я тут тоже немного увлёкся. Увидел картину по номерам, похожую на тебя, - стеснительно опускаю глаза и показываю заставку телефона, где моя собственная мышка стоит на краю утёса и смотрит вдаль. – Два дня старался.
У Таи увлажняется взгляд, приоткрывается ротик, и это самый лучший момент для первого поцелуя. Склоняюсь к ней, обдаю сдерживаемым дыханием и нежно касаюсь мягких губ. Лёгкое дуновение ветра, влажное скольжение кончиком языка, всасываю нижнюю губку, перехожу на верхнюю, зализывая вмятинки от зубов, и она доверчиво подаётся вперёд, ведя руками по шее.
Тихий стон, упругие полушария вдавливаются в грудь, и я срываюсь, сгребаю в объятия и углубляю поцелуй. Рот послушно поддаётся напору, ноготки царапают кожу плеч, а моя рука бесстыдно сползает на ягодицы. Да! Такие, как я думал. Сочные, пружинящие, мясистые, сильно диссонирующие с остальной худобой тела. Обожаю хорошие задницы, за которые можно смачно подержаться.
- Ты невероятная, - шепчу, с трудом отрываясь от сладких губ и аппетитной попы. Штаны вот-вот разорвёт от силы притяжения, а сердце вырвется из грудины от потери телесного контакта.