Уже сидя на прохладной земле я вглядывалась в противоположный берег, надеясь увидеть куда подевались хищники, но их не было. Они словно испарились или привиделись мне, как и мост, рассыпающийся у меня за спиной. Сейчас он выглядел совершенно целым. Таким, каким я увидела его впервые. И это мне не нравилось. Еще не хватало галлюциногенной травы надышаться и утопится в реке самой в попытке спастись еще от какой—нибудь опасности.
Отвернулась желая посмотреть где находится особняк и …
— Да что ж такое—то?
Уткнулась носом в алтарь. Откуда они тут берутся? Еще будучи на другом берегу, я не видела никакого строения. Впрочем, я вообще ничего не видела кроме моста. Оглянулась назад проверить тут ли он, мост оказался на месте.
Странно это все. Волки были и пропали. Алтарь я не видела и вот он стоит предо мной или я перед ним. Не заметить его мог только слепой. Мост разваливался, а сейчас стоит целый. Может я уснула там на полянке и сейчас вижу сон?
Чуть в отдалении нашелся особняк, что снился мне во снах. Хоть что—то ожидаемое! Но что делать я не знала. Идти к особняку было страшновато. Вдруг еще какая ветка хрустнет, и волки появятся уже на этой стороне. Оставаться на берегу так же показалось не безопасно. Поэтому для начала решила изучить алтарь.
— Спрятаться тут точно не получится…
Небольшой фундамент, такой же белый, как и мост. Узкие колонны, удерживающие крышу. В центре чашеобразный жертвенник, что смутно показался мне знакомым. Завершал всю эту картину — казавшийся лишним коврик из шкуры какого—то животного.
Идти по нему, я почему—то не стала. Аккуратно обошла подходя к чаше. Вот точно видела ее где—то. Рисунок на ней очень знакомый: мой кулон и перстень Алекса. Рука сама потянулась к кулону, проверить на месте ли он. Привычно сжала его в руке и неожиданно порезала ладонь. Золотые крылья, что всегда были гладкими, сейчас оказались острыми, легко поранив кожу. Капли крови упали прямо на коврик и в ночной тишине раздалось еле слышное:
— Хозяйка вернулась…
То, что я приняла за коврик пошевелилось…
Некоторое время спустя.
«Как якорь в нашем Мире оставлены ее осколки» — слова из книги, с которой неразлучно носится Николас, возникли в голове сами.
Теперь то я понимала, если речь шла обо мне, то первым осколком стал Сумрак — дракон, хранитель замка. Как сейчас помню ту боль, с которой, порванная много лет назад, связь восстанавливалась. Сейчас все было иначе.
Старый, хотя, наверное, правильнее сказать древний, ободранный и исхудавший настолько, что я приняла его за коврик — второй мой осколок. Даже стыдно стало за свое поведение.