— И что ты хочешь от меня?
— Помоги сбежать.
— Тогда поторопись. У меня у самого не так много времени…
Лилиит вскочила на ноги и тут же поморщилась от боли. Поморщился и Эштус, понимая, что испытывает девушка.
Охотница тем временем достала помятый лист и макнула в чернильницу перо.
«Меня не искать. Развивайте силы. Продолжайте медитировать. Я найду вас, даже если вы уедете из поместья. Я вернусь. Слово охотника.
Лилиит.»
Оставив записку на кресле, она начала одеваться. Бог кашлянул и рассмеялся:
— Если ты думаешь, что стриптиз в твоём исполнении сможет меня подкупить, то ошибаешься.
— Заткнись.
Эштус окинул критическим взглядом стоящую перед ним девушку и кивком головы указал на дверь.
— Тебе повезёт. Иди.
Закинув на плечо суму и опираясь на меч, Лилиит вышла из комнаты. Бог постарался, и она не наткнулась ни на одно живое существо. В конюшне ей выдали Огонька, даже не спросив куда она собралась. Лишь сам конь недовольно фыркал, пока его хозяйка с болезненной гримасой залезала в седло.
Только через несколько часов заметят пропажу. А девушка уже будет далеко от Кэймора и владений баронессы Дехасти.
Гилиам склонился над пергаментом и вчитывался в символы, выведенные красными чернилами, которые по неизвестной ему причине не желали переноситься на новый лист.
Воин отложил перо и встал. На мир спускалась ночь. Он бросил взгляд на записку, которую оставила Лилиит и зажёг свечу. Гнал от себя мысли о девушке, потому что заходили они совершенно не туда, куда нужно было. Силой воли переключил своё внимание на другую проблему.
— Что же с тобой не так? — в сердцах закричал мужчина, понимая, что переписать свиток, украденный из библиотеки при храме Сэлис, ему не удастся.
В дверь постучали.
— Входи!
В проёме стоял Мартон:
— Ты не поедешь за ней?
— Нет. Она об этом попросила. И я не вижу причин отказывать.
— Лилиит ранена. Она в одиночку отправилась неизвестно куда! Неужели, тебе всё равно?!
— Я знаю куда она поехала. И знаю зачем. А теперь закрой дверь с той стороны. У меня нет никакого желания с тобой говорить.
Охотник с разорванной ноздрёй развернулся на пятках и хлопнул дверью.
— Не маленькая уже, — договорил Гилиам. — Разберётся со своими богами и вернётся.
Воин свернул свиток с красными письменами и отправил в камин. Пламя с охотой принялось пожирать подачку и радостно шипеть.
Помассировав виски, Гилиам подошёл к окну и оперся ладонями о холодный каменный подоконник.
— Она вернётся. Ведь дала слово.
Тёмный шёлк ночи спустился на поместье, в пруду несколько раз квакнула лягушка и наступила тишь. Воин зевнул и потянулся до хруста в суставах.