— Она очень послушная. Они все такие. Ее учат быть идеальной женой, — начал Валентин. Он мельком взглянул на девушку, потом снова на меня, прежде чем продолжить. — Идеальная шлюха для тебя, сынок. Она будет слушать тебя, не вызывая никакой драмы. Даже если она это сделает, она твоя, чтобы наказывать и дисциплинировать, как ты захочешь.
В горле у меня пересохло, и мне пришлось несколько раз сглотнуть. Я не мог говорить, поэтому просто кивнул.
Она молчала, опустив голову, избегая зрительного контакта. Девушка была застывшей статуей во времени. Она ждала моей команды.
— Ты должен проверить ее послушание. Я обещал что она хороша, но проверь сам, — он говорил тихо и выглядел слишком нетерпеливым. Энтузиазм не мог не прозвучать в его голосе.
Смысл его слов был ясен, и я боролся с желанием сорваться, убить, искалечить. Мои губы приоткрылись, я попытался сказать нет — я хотел, — но Валентин заговорил прежде, чем я смог отказаться, прежде, чем я смог спасти достоинство девушки, и прежде, чем у меня был шанс остановить мое надвигающееся предательство по отношению к моей милой мышке.
— Соси его член, Холли. Покажи ему, какой хорошей женой ты можешь быть.
Холли подошла ближе, к моим ногам. Она была уравновешена, и каждое маленькое движение было сделано элегантно. Она была хорошо обучена. Гребаная рабыня-вот что я увидел, стоящая на коленях у моих ног. Она была питомцем, а не женой, не равной.
Не так, как Алессио и Айла. Они были Королем и Королевой. Идеальным союзом. Прекрасный брак.
Если бы я женился на условиях Валентина, у меня бы этого никогда не было. Моя жена была бы просто гребаной марионеткой с натянутыми струнами, бесчувственной, с душой, наполненной пустотой, телом, чтобы соблазнить меня, и утробой, чтобы родить моего наследника.
Валентин выглядел очень гордым собой. Он знал, что какую бы игру мы с ним ни затеяли, он выиграл.
Виктор Иваншов никогда не проигрывал…и уж точно не подчинялся командам старого пса.
Рука Холли потянулась к поясу моих брюк, а затем к молнии. Я посмотрел на девушку у своих ног. Ее светлые волосы скрывали от меня большую часть лица. Она все еще молчала, не поднимая головы. Черт, она даже не могла посмотреть мне в глаза. Холли было не больше девятнадцати. Она действительно была прекрасна. Изысканна. Она сделает счастливым любого ублюдка.
Я знал, что она хорошо послужит мне; она была прекрасно подготовлена к этому. Но мне не нужна была послушная рабыня.
Я хотел, чтобы кто-то боролся со мной, раздвигал границы, сводил меня с ума, потому что она делала бы прямо противоположное тому, что ожидалось. Я был зверем в клетке и хотел, чтобы моя львица попыталась приручить меня.