Айла сидела в углу комнаты на диване с книгой в руке. Она подняла голову, услышав, что я вхожу, и наши глаза встретились. Сначала был шок. Густая напряженность заполнила комнату, когда я вошел внутрь. Секунду я стоял посередине, а потом сделал еще несколько шагов к Айле.
Я не сводил глаз с ее лица, потому что был слабым человеком. Я не мог посмотреть вниз на остальное ее тело.
Когда я остановился перед ней так близко, что мог протянуть руку и дотронуться до нее, мой взгляд наконец переместился на ее живот. Мои легкие горели, грудь болела, и я сделал глубокий вдох.
Мои колени с глухим стуком опустились на землю, и я опустился на колени у ног Айлы. Она смотрела на меня сквозь темноту, ее зеленые глаза красиво сверкали на фоне небольшого света, создаваемого огнем позади меня. Пламя отражалось в ее глазах, и от него захватывало дух.
Мое горло сжалось от волнения, и я положил голову ей на колени, крепко обхватив руками ее ноги. Мой голос был шепотом, таким тихим, что я едва расслышал его. — Прости меня.
Облегчение заставляло такого человека, как я, делать невыразимые вещи.
Мысль о том, чтобы разрушить эту прекрасную семью, была тяжким бременем.
На протяжении нескольких недель, мои плечи несли тяжелую ношу при мысли о том, что я причинил им боль, стал причиной их слез.
Майла была нашим маленьким комочком счастья. Она была дикой, красивой и свободной. Драгоценный камень в наших глазах. Она была невинна в нашем мире кровавой бани. Вторая беременность Айлы принесла нам всем ощущение покоя. Я не знал, как это объяснить, но мы были счастливы.
Это был единственный способ описать это состояние.
Мы были большими злыми волками в этой истории, теми самыми, которые съедят твое сердце, как своё любимое блюдо. Сделайте неверный шаг, и мы разорвем вас на части.
Но хотите верьте, хотите нет, крошечный человек обладал способностью поставить нас на колени.
Я подавил смешок. Три года назад, если бы вы сказали мне, что ребенок сделает меня эмоциональным ублюдком, я бы кастрировал вас и скормил ваш член нашим собакам.
Теперь? Ну, я был просто эмоциональным ублюдком, обнимающим колени Айлы с явным облегчением. Кто забрал мою мужественность? Святая мать всего этого дерьма.
Когда я упал на колени, это было облегчение. Мои ноги были слишком слабы, чтобы держать меня в вертикальном положении, и единственное, что имело для меня смысл, это опуститься на колени перед Айлой. В этот момент все казалось правильным.
Когда я извинялся, во мне говорило чувство вины.
Я подавил свои эмоции, прежде чем поднять голову с колен Айлы. Она смотрела на меня сверху вниз, и поначалу ее лицо выражало удивление. А потом она улыбнулась прекрасной улыбкой.