Как только ночная рубашка исчезла, ее губы скривились, а затем она надулась. — Пытаюсь принять душ.
— Сейчас? — я удивленно поднял бровь.
— Ну да. Сейчас, — она обхватила ладонями свои полные груди, и ее черные брови сошлись вместе. — У меня течет, а когда высохнет, пахнет. Я не могу так спать.
Ох.
Айла пожала плечами и пошла в душ, оставив стеклянные двери открытыми. Это было молчаливое приглашение, и я нетерпеливо начал раздеваться. На это я не мог ответить отказом. Она бросила взгляд через плечо и застенчиво улыбнулась. — Иди и выполняй свои супружеские обязанности. Ты отлыниваешь.
Я прорычал на ее слова, но она только рассмеялась. В ее глазах появился дразнящий блеск. — Лисица, — пробормотал я достаточно громко, чтобы она услышала.
— Несколько часов назад я была Ангелом, — ответила она, скривив губы.
Я присоединился к ней в душе, мы оба теперь были голыми. Вода каскадом обрушилась на нас, и Айла несколько раз моргнула, чтобы брызги воды не попали ей в глаза.
Она подняла руки и обхватила мои щеки. Я молча наблюдал за ней, ожидая, что она сделает. Может, поцелует?
Я наклонился, чтобы завладеть ее губами, и она мягко подошла ко мне, раскрываясь для меня, как распустившийся цветок. Ее губы были моим утешением, а ее поцелуи-моей спасительной благодатью.
Она обвила пальцами мою шею и прикусила нижнюю губу. Мой член дернулся вперед, но речь шла не о том, чтобы трахаться и владеть друг другом. То, как Айла целовала меня, то, как мои губы двигались по ней, было нежной лаской. Это был просто момент, чтобы напомнить нам обоим, что мы были здесь, в безопасности в объятиях друг друга, и то, что мы разделяли, не было простой любовью.
— У тебя вкус и запах сигарет. Ты опять курил?
Я пожал плечами в ответ, зная, что врать нет смысла. Меня поймали. Я не так много курил, как Виктор. Но время от времени я принимал удар, особенно когда того требовал момент. Как сегодня вечером. Все дело было в образе. Чем более устрашающе ты выглядишь, тем сильнее твои жертвы дрожат от страха.
Но даже те несколько раз, когда я курил, Айле это не нравилось.
Ее руки снова нашли мои щеки, а большой палец скользил по всей длине моей челюсти. — У тебя здесь была кровь, — пробормотала она.
Черт.
Она встретила мой взгляд, не дрогнув, ее большой палец все еще бессознательно потирал мою челюсть. Мне нравилось, когда она не могла перестать прикасаться ко мне. Всякий раз, когда я оказывался поблизости, она либо брала меня за руку, целовала в губы, либо крепче прижималась ко мне.
Ее тянуло ко мне, как и меня к ней. Она была пламенем, а я мотыльком, гоняющимся за светом и жаждущим его покорить. У моего Ангела был способ заставить мое сердце биться так, будто оно вот-вот выскочит из груди.