Айла в отчаянии хлопнула по матрасу, прежде чем встать и шагнуть вперед. Она не выглядела устрашающе. Ни капельки. На самом деле, она была чертовски милой.
Она остановилась в дюйме от меня, и ее губы сердито скривились. Ее взгляд был острым, как нож, и иногда я действительно боялся за свой член.
— Как ты можешь быть таким бессердечным? — она громко сказала. — Ты же знаешь, что чувствует Виктор. Он не признался, но я могу сказать…он очень заботится о Валери. Это не просто роман, и мы оба это знаем. Я думаю…я думаю он любит её.
— Я знаю, — просто сказал я.
Ох, раньше она была сумасшедшей…но теперь она была в ярости. Мой член дернулся, мне понравилась мысль о том, что Айла злится. Это означало, что я могу вытрахать из нее злость. Сладко и медленно. Жестко и быстро.
— Ты знаешь? — насмешливо спросила она. — Если ты знаешь, то как ты мог попросить Виктора сделать выбор? Я ни разу не ставила под сомнение твои решения, Алессио. Но на этот раз ты ошибаешься, — сказала она, ткнув пальцем мне в грудь. — Я не одобряю этого.
Я схватил ее за талию и удержал на месте. — Ты спрашиваешь меня, Ангел? Когда дело касается всего, что связано с моим миром, особенно если это угроза, я буду делать все, что захочу. Это мой мир. Это не твое беспокойство.
— Ты не можешь просить его выбирать между семьей и женщиной, которую он любит. Если бы ты был на его месте…
Я не дал ей возможности закончить фразу. — Достаточно.
Айла была маленьким феерверком, когда хотела. — В этот раз ты ошибаешься.
Она сомневалась в моем авторитете. Любому другому свернули бы шею, вырвали кишки из живота и засунули обратно в задницу.
— Айла, — предостерегающе прорычал я. Мои руки сжались на ее бедрах, притягивая ее ближе. Я был отчасти зол, отчасти возбужден. Злился, потому что мой Ангел не доверяла мне. Возбудился, потому что она была чертовски сексуальна, как грех, когда злилась. Мне хотелось уложить ее на кровать и зарыться лицом между ее кремовых бедер.
Ее ладони поднялись вверх к моей обнаженной груди, и она удержала меня на месте, направляя на меня взгляд, который граничил между теплом и холодом. Я знал, что ей не понравился мой тон. Когда она заговорила, ее слова были резкими и не оставляли места для спора.
— Там, снаружи, ты Пахан, бесстрашный Король. Люди кланяются тебе. Они подчиняются твоей воле. Но когда ты со мной, ты просто мой муж, мой Король. Я тебе не кланяюсь.
Как я мог забыть? Моя жена возродилась из пепла. Она больше не съеживалась. Ни перед кем. Она была огнем, и горела ярче солнца.
Она была права. Айла Иваншова мне не кланялась. На самом деле…