Тяжело пытаться объяснить человеку, который любит свою маму, почему я не хочу с ней видеться.
- Понимаешь, - хрипло произнесла я, - в нашу встречу мама кое о чем умолчала… И я уже не нахожу в себе сил разбираться, где правда, а где ложь.
- Ты это о психушке? – хмыкнул Максим.
- Ты знаешь? – удивленно спросила я.
- Да. А вот ты, как мне кажется, знаешь не все.
Признаюсь, любопытство победило. Да и тот факт, что Макс приехал специально ко мне, подкупал. Будет некрасиво не выслушать его.
- Расскажи тогда, - попросила я.
Нам как раз принесли еду, и мы на время прервались.
- В общем, - когда удалился официант, начал рассказ парень, - мама после родов и впрямь попала в клинику. У нее была эта… Как ее? После родов, которая…
- Послеродовая депрессия, - подсказала я.
- Да, - улыбнулся Максим. – Мама сама понимала, что не может справиться и сама настояла на том, что ей нужно в клинику. Но она пробыла там две недели, поела таблеток, поговорила с психиатром, и все стало в порядке. Было заключение, в котором говорилось, что она полностью здорова.
- А второй раз? – спросила я, хотя уже понимала примерно, что было во второй раз.
- А вот уже во второй раз твой отец ее туда запихнул, когда она начала говорить, что уйдет от него и тебя заберет. Пригрозил, что если она не оставит эти мысли, будет заперта там навечно. Кстати, документы после первой госпитализации и признание мамы здоровой просто пропали.
Я сглотнула. Аппетит пропал. Наверное, в глубине души, я знала, что это было как-то так. И да, я верила, что Максим говорит правду, по крайней мере, ту, что ему рассказала мама.
- Ну а потом что было? – спросила я.
Он пожал плечами.
- Точно не знаю. Вроде она все же решилась бежать, но он ее застукал. И почему-то не в клинику отправил, а выгнал. Ну а дальше ты, полагаю, знаешь.
Я кивнула. Было снова как-то тошно от принятия той действительности, о которой я и не подозревала.
- Тебя мама прислала поговорить? – тихо спросила я.
- Нее, - Макс улыбнулся, - она не знает, что я здесь. Мне влетит, кстати, как узнает, - хмыкнул он.
Я грустно улыбнулась, пытаясь переварить ту информацию, которая вновь свалилась на меня.
- Понимаешь, - сглотнув, проговорила я, - меня растил отец. Он был моим примером. И мне пока сложно признать, что он такое чудовище. Нужно время для этого.
Парень кивнул, как бы говоря, что он понимает меня.
- Вот ты говоришь, - продолжил он, - что в твоей жизни сейчас все сложно. Поэтому тебе нелегко общаться с мамой. А ей всю жизнь так сложно. Она плачет ночами, носит твое фото в кошельке, дергается при имени «Юля». Я ее не оправдываю, не знаю, сделала она все возможное или нет, просто хочу, чтобы ты знала, что она тебя никогда не забывала.