Сейчас знахарку прикрывали лишь длинные пушистые после косы волосы, которые она еще не успела намочить. Женщина молчала. Он так же не говоря ни слова оказался на расстоянии шага. Рука против ее воли потянулась к его груди, в то самое место, где был изображен знак, напоминающий солнце. В свете единственного масляного светильника, который чадил из-за обилия влаги, Мира провела кончиками пальцев по рисунку. Рей не двигался.
— Что это?..
— Оберег от нечистой силы.
Все становилось на свои места. Вот почему ему не навредила навка, пока тот лежал беспомощный в лесу. Вот почему рядом с ним она больше не слышала душераздирающий плач по ночам. Мира поняла, что уже не злится на него. Хотела бы задержать это чувство подольше внутри себя, но не могла.
— Мира, ты — веда?.. — спросил он тихо-тихо, все еще не шевелясь.
— Кто? — ее пальцы так и застыли на его груди.
— В моих краях так называют женщин, которые обладают необъяснимой силой… Могут лечить или узнать, что других в мыслях и на душе, могут…
— С чего ты взял? — перебила она.
— Ты ведь звала меня?.. Сказала, что не хочешь видеть, но звала же?
Придумает тоже. Никого она не звала. Никакая она не веда.
— И вчера, когда шел снег. Я как будто услышал, что ты зовешь. Только поэтому и смог найти тебя под снегом. Шел на твой голос. Но… звучал он у меня в голове. Ты все время повторяла мое имя. Скажи, что я не безумен.
Даже в душной парной ее пробрали мурашки. Она ничего не могла ответить на это. Его близость сбивала с мыслей.
— Кажется, мы оба безумны. Это все неправильно.
Он сократил оставшееся расстояние, нежно приподняв ее подбородок пальцами.
— Ты уже много раз повторила это. Но что неправильно, Мира? Это? — он наклонился и коснулся губами шеи под ухом. Она вздрогнула, все еще не убирая ладоней с его груди. — Или это? — губы переместились на щеку, а руки при этом медленно отвели волосы, обнажая ее грудь и живот. — А может, это? — он наконец нашел ее губы. Прикосновение легкое, ненавязчивое, еле ощутимое.
— Да… — прошептала она, не находя в себе воли отстраниться от него. — Все это, — она говорила прямо ему в рот.
— А не все ли равно?
Его руки скользили по ее мокрой спине.
— Да… — она опустила голову, взгляд упал на его солнце, нестерпимо захотелось дотронуться до него, но не только пальцами. — Все равно…