— Благодарю, господин Кениг, — произнес Паша так же ровно, но уже без улыбки. — Тронут и ценю.
— И?
— И — в случае, если у меня, действительно, возникнут проблемы я обращусь за помощью к тем, кто хотя бы на базовом уровне различает понятия: "протянуть руку" и "подставить ногу". Это и мой зам по... технике безопасности одобряет.
Телефон в стену не полетел. Павел давно уже перерос детские истерики, да и наезд этот был в его жизни далеко не первым. Но лицо у него, когда он, сбросил вызов, было неописуемым.
— Пустырника? — Деловито спросил Багров, — или змеевой настойки?
— АКМ и рожок патронов, — в тон ему ответил Павел. — Ну надо же! Юльку ему! А психотерапевта с колесиками не нужно? А ты, Тоша, в вечную любовь не верил... А она — есть!
— Все это очень трогательно, — скривился Багров, так, словно у него схватило все зубы разом, — только проблему не решает. Счет, скорее всего, будет блокирован завтра, во второй половине дня или даже к вечеру. Каким бы крутым не был Палач, но бюрократическая машина раньше не повернется. У нас двенадцать часов, чтобы придумать, как вывести фирму из под удара.
— Учиться тебе нужно, — вздохнула Алена, глядя на полыхающий над каньоном закат. Верхушки елей были черными, как адская смола, а небо серо-голубым с серебряным маревом от размазанной в облаках луны.
Справа от нас, в "мертвятнике", воодушевленно орали под гитару:
— Привет тебе, лихой боец,
Приветствую тебя!
Пришел, пришел тебе копец
От меткого копья,
Разбрызгал мозги ли топор,
Сверкнув на вираже,
Метнул тяжелое ядро
Могучий требюше...
— Так я, вроде, учусь.
— Не у шамана и ясновидящей, — возразила Алена, — А у настоящей ведьмы. Полной силы. С кровью ты конкретно ступила, иначе я бы вас никогда не отыскала. Правда, в этом случае все к лучшему. Но на будущее...
— Научишь меня ставить защиту от поиска? — встрепенулась я.
— Не-а, — мотнула легкомысленными, пушистыми кудряшками двухсотлетняя ведьма. — Она тебе не нужна. По законам Вселенной вся твоя кровь принадлежит тебе. Даже если ее у тебя отжали... Ты могла просто приказать ей не отвечать, и она бы промолчала.
— Так просто?
— Ага. Сложности, они — от невежества. Решения профессионала просты и лаконичны.
Послала бы я ее подальше... В любых других обстоятельствах. А вот сейчас сидела и терпеливо внимала. И сидела бы так до страшного суда, и даже во время. Мало кого в жизни я так искренне любила, как эту заразу — последние сутки.
Мама, конечно, отожгла! В первую секунду после ее эпичного выступления мне захотелось открутить время назад, завязать ей рот и спрятать в кустах. Во вторую — просто прибить. Самой. Я вскочила, готовая и воевать, и колдовать...