Вот он снова прыгает и стреляет в меня зарядом, вот только вместо того, чтобы уклониться, я принимаю атаку на грудь.
— Выдержи! — кричу Бьонду, и тот все же не разваливается, напитавшись тьмой.
Тем самым мне удалось сохранить остатки брони, которые будут очень нужные для последнего движения.
Рывок!
Поднимаюсь на самый верх и делаю вид, что собираюсь перепрыгивать, провоцируя Алека идти мне наперерез.
«Вот оно!»
Замечаю нужный момент, когда он делает дальний прыжок от одной стены к другой.
Напитываю костяное копье Тьмой, а затем накладываю иллюзию делая его менее заметным.
Теневой клык!
Оружие устремляется в цели и искажается в воздухе, двоясь сильнее обычного, что даже красные глаза вампира не успевают определить настоящее среди миражей. Он изворачивается в воздухе и почти уворачивается, но острие все же цепляется за кончик хвоста и с силой дергаю на себя, сбивая тому траекторию движения и на целую секунду делая его совершенно беззащитным в воздухе.
Прыжок!
Устремляюсь к нему и тут же стреляю цепью.
Крюк ухватывается за тело и всем весом я тяну ублюдка за собой.
Не способный летать, он камнем устремляется вниз.
— Давай! — кричу Бьонду и броня слетает с меня образуя под ногами необходимую мне опору.
Прыжок!
Устремляюсь вслед за летящим Алеком, догоняю его, и напитав копье на полную Светом, обрушиваю сильнейший удар на вампира. Видя и не имея возможности уклониться, тот вспыхивает Тьмой Жнеца и закрывается хитином на руках.
— НЕ ПОМОЖЕТ!
Острие пики закручивается, усиливая пробивную мощь, а наполненное Светом оно снова сталкивается с темнотой.
Спиральный выпад! Клинок Рассвета!
Огромный двуручник из энергии закруженный движением магического оружия ударяет в руки хищнику, пока земля под нами стремительно приближалась.
Буйство двух первостихий порождает искры энергии, разлетающиеся во все стороны, словно мы оказались прямо посреди Разлома, в котором некогда воевали Повелитель и Избранный, только в крайне компактном масштабе.
— УМРИ СО МНОЙ! — кричит Алек и его щупальца обхватывают меня.
Благословение!
Наполняю свое тело Светом и просто жгу его конечности.
Приземление…
— Кха-а-а-а… — вырвался у меня стон, когда я на едва целых конечностях перекатываюсь в сторону.
Боли в теле не было, но дикое утомление наряду с обширными повреждениями, что требовали восстановления, и моральное истощение создавали весьма неприятный коктейль ощущений даже для нежити.
Сил осталось не так много, а ведь еще как-то восстановить прожженную плоть.
— Ха-а-а-а-а… Ха-а-а-а-а… — тяжело дышал я.
Дышать мне, как нежити, было совершенно не обязательно, но в таком состоянии рефлексы старой жизни выпирали во всю. Хотелось просто закрыть глаза и поспать, дав утомившемуся разуму и сознанию долгожданный покой, но нельзя, с врагом еще не покончено.