– Ну, надеюсь, тут-то нам вернут наши мобилки. А то это уже похоже на грабеж! – шутливо возмутилась Таня, вылезая из автобуса.
Недалеко от них уже собралась толпа вокруг девушки из команды организаторов. Ещё перед посадкой в автобусы Антон заметил ее в толпе. Она приковывала к себе все взгляды, потому что источала по-настоящему звериную уверенность. Ее хотелось слушать и слушаться. Практически пресмыкаться перед ее сияющим менеджментом. Голос девушки, звенящий и зычный, проникал в уши даже без громкоговорителя.
– Всем еще раз привет! И добро пожаловать на наш нетворкинг-выпускной. Надеемся, поездка прошла продуктивно и очищающе! Ведь для эффективной работы и креатива нужны пустые мозги. А сегодня мы с вами будем усиленно работать. Что? Где тогда ваши ноутбуки и телефоны? Они на хранении у организаторов. Все, что происходит на нашем выпускном остается на выпускном. Шутка. На самом деле, мы не хотим, чтобы что-либо отвлекало вас друг от друга и пользы, которой вы можете поделиться. Ведь вы, все здесь собравшиеся, лучшие. Либо уже, либо станете такими сегодня вечером. Лучшие – потому, что с вами будет невозможно конкурировать. А вся наша работа будет проходить вот здесь, – девушка постучала себя пальцем по виску, – Теперь всех буду ждать в нашей столовой. И не опаздывайте. Иначе вас ждут жизненные штрафы.
– Что такое пожизненные штрафы? Что-то типа black-листов специалистов? – шепотом спросила Таня.
– Не в курсе. Я тут тоже в первый раз. Слушай, от ее голоса мне еще сильнее подурнело. Я отойду. Встретимся в столовой. И займи мне место!
– Не оставляй меня одну. Я буду тут как идиотка – не пришей… сам знаешь…
Антон только изобразил подобие улыбки и побежал в здание. Там охранник попытался его остановить типичным «Не положено». Казалось странным, что организаторы заранее не научили его объяснять ценность для собеседника и давать точные формулировки. Но когда охранник увидел крупные судороги, перекатывающиеся по телу парня, он просто указал на проход, в конце которого была заветная дверь туалета.
Его ужасно мутило и рвота ему не помогала. Даже там земля под его коленями тряслась, будто весь этот старый санаторий – автобус на узкой продавленной колее среди леса. Время было грязным и вязким. Он уже был готов пропустить обед и просто посидеть тут, в этом прохладном и спокойном туалете. Просто прийти в себя в этой кафельной бухте перед тем, как окунуться в пучину нетворкинга. Но куратор была слишком убедительна. Нельзя пропустить обед.
На трясущихся ватных ногах он добрался до столовой. Ее оказалось легко найти по перезвону вилок и ложек и тяжелому, стелющимся от самой кухни аромату типичной столовской еды. У Антона просто не укладывалось в голове, как пафос и серьезность курсов рифмовалась с этой чисто советской эстетикой.