В том, что он подразумевал, не оставалось никакого сомнения. Клэр была любовницей Максимилиана. Анджелине очень хотелось бы ошибиться, но все совпадало, и эта подробность ставила последние точки над «i». Это объясняло некоторые умолчания в письмах Клэр и утрату ею интереса к делам Рутении, а также определенный цинизм в словах и поведении, замеченный Анджелиной в кузине за эти два дня. Заметила она и странные перегляды двоюродной сестры с тетей.
— Вас расстроило то, что все открылось?
— Если меня и расстроило что-то, — раздраженно сказала она, — то это некоторые подробности относительно жизни Клэр, о которых я предпочла бы ничего не знать.
Выражение его лица сразу стало ледяным. Сжав зубы, он процедил:
— Вы отлично все знали, мадмуазель. Итак, или вы помогаете мне или…
— Во всяком случае, — Анджелина разозлилась и осмелела, наконец, — давайте обсудим, кто может быть заинтересован в смерти вашего брата? Давайте подумаем вместе, Ваше Величество, кто получит выгоды от устранения наследника трона? Кто этим приобретает хоть что-то, — например, богатство, почести, высокое положение?
Ее голос набирал силу. Боковым зрением она заметила реакцию одного из людей принца — плотного, светловолосого мужчины с полукруглым шрамом на лице. Он с изумлением глядел то на нее, то на своего повелителя.
Анджелина не почувствовала смены настроения в своем партнере по танцу. Но внутри она ощущала такой жуткий страх, которого не испытывала никогда в жизни.
— Думаю, что нам лучше поговорить с глазу на глаз, — медленно произнес Рольф.
— Это ничего не даст вам, если даже я и соглашусь на такой разговор, чего я, впрочем, не намерена делать!
— Для мужчины, который смеет, согласие женщины вовсе необязательно.
Желваки нервно заходили по его напряженной щеке, а в бирюзовых глазах зажегся мрачный огонек.
— Вы не сделаете этого… вы не сможете этого сделать…
— Не смогу? Не существует таких средств — сумасшедших или даже бесчестных, которыми бы я ни воспользовался для того, чтобы узнать, кто убил моего брата, доказав, что это не было самоубийством или, если вам угодно, мадемуазель, оправдавшись в глазах отца и моей страны и сняв с себя то обвинение, на которое вы изволили так тактично намекнуть.
Музыка постепенно затихала, танец подходил к концу. По мере того, как она переставала сопротивляться, его хватка ослабевала, позволяя Анджелине восстановить приличную дистанцию между ними. И все-таки она чувствовала напряжение — подобно тонкому лезвию, изогнутому в три погибели, которое удерживают в этом положении твердой рукой и волей. Ее внутренняя дрожь передалась пальцам, которые затрепетали в руке принца.