– Пойду заведу тачку, – недовольно и скептически отзывается. Но всё же уходит, оставляя нас одних.
– Присядем? – стараюсь быть дружелюбной. Она мне ничего не сделала, и я не вижу смысла злиться на неё. Хотя не могу отрицать то, что её визит мне не нравится.
Присаживаюсь на диван, одёргивая юбку и никак не скрываю свой слегка округлившийся животик, хорошо заметный в облегающем платье.
– Поздравляю, – с каким-то надменным тоном слышу её слова. И немного высокомерно. С чем она поздравляет? – С беременностью. Быстро ты.
Слабо растягиваю уголки губ.
Быстро и быстро, какая разница?
– Спасибо, – кидаю для отмазки. Наливаю себе чашку чая. Так хотела сделать это в беседке, но так и быть… – Что-то случилось?
– Да, – уже без прежнего ехидства продолжает. Грустнеет и показывает своё непривычное для неё подавленное состояние. – Я пришла просить о помощи.
Она пришла ко мне? Ошиблась, что ли?
– Отец, – Юля перебирает пальцами свою юбку. Не смотрит на меня. – Спился. Он сейчас в депрессии, ему очень плохо. Мы уже разорились. Мама…
Дверь неожиданно открывается, и я пугаюсь. Артур возвращается. Заходит в комнату, снова мажет странным взглядом по Юле.
– Не видела мои ключи?
Киваю, беру их со стола и протягиваю ему.
Замечаю, как Юля накручивает локон на палец и игриво ему подмигивает. Улыбается чересчур радостно. Заигрывает.
Необычное чувство, которое раньше никогда не испытывала, поселяется в груди.
Оно такое гадкое, разъедающее, что хочется впиться в эти блондинистые локоны и вырвать их с корнями.
Почему она так на него смотрит?
Радует одно – Артур быстро подхватывает свои ключи и уходит.
А дочь отчима продолжает смотреть ему вслед, разглядывая с головы до ног.
– Не пялься на моего жениха, – отчего-то выпаливаю. Само вырывается, неосознанно.
Она снова переводит взгляд на меня.
– Да ладно, – отмахивается, будто не она только что пожирала его глазами. – На такое грех не посмотреть. Задница у него прекрасна.
Моё лицо кривится от одних только слов.
– Ладно, потом расскажешь о нём побольше, – с какого-то чёрта произносит. – Так вот, мама. Она у меня работать совсем не умеет. И как ты понимаешь, мы в очень затруднительном положении, и нам нужны…
– Прости, – перебиваю её. – А я здесь при чём?
Это сволочно. Возможно, бездушно. Она и её мать не виноваты, что отчим хотел навариться и продал меня. Нужно было думать о последствиях. Я не жалею, что они свели меня с Артуром. Но такие люди не меняются. Попросят помощи раз, потом два. И со временем ко мне будут приходить так, словно я буду им обязана.
Я не хочу этого.