Я впервые вижу его таким.
Вечно равнодушный, холодный, сдерживающий свои эмоции, он срывается и колотит стонущего парня. В ступоре прикрываю рот ладонью и хочу закричать, чтобы кто-нибудь пришёл на помощь, но из горла только тихий крик вырывается.
Я не смогу его успокоить. Никак.
Но кто поможет ночью в пустом безлюдном парке?
Подбегаю к Артуру, хватаю его за плечо.
– Перестань! Ты его убьёшь!
Мне плевать, что случится с Матвеем, больше всего меня волнуют последствия всего этого…
Но ему всё равно! Продолжает колотить человека, несмотря на то, что я пытаюсь остановить его.
– Беркутов, ты в тюрьму захотел?! – опять воплю. Ещё чуть-чуть, и я точно сойду с ума с этим мужчиной.
И к удивлению, только эти слова и помогают.
Удары становятся мягче, а скоро и вовсе прекращаются. Тяжелое дыхание Артура передаётся и мне.
Я поглаживаю его по спине, пытаюсь успокоить. Матвей что-то хрипит, кровью всё лицо испачкано.
– Я вызову скорую, ладно? – спрашиваю у него аккуратно. Я сделала бы это и без него, несмотря на то, что Матвей сегодня показал себя не в лучшем свете. Но… Вдруг? Он на эмоциях и может всё что угодно сделать.
Короткий кивок, и я хватаю телефон. Встаю, вызываю скорую, и уже через десять минут Матвея загружают в скорую помощь. С ним всё в порядке, плюётся ядом и обещает убить Артура за это.
– Он и тебя, выкинет, дура! – выплёвывает. – С ним за решётку сядешь! Вы друг другу подходите!
Тихо выдыхаю, когда двери кареты скорой помощи закрываются, и его слова становится невозможно расслышать.
Разворачиваюсь, чтобы сесть на лавочку.
Плохо от всего становится. Голова кружится, а внизу живота начинает неприятно тянуть.
Нужно ненадолго присесть, отдохнуть.
Остаётся каких-то два шага, и ноги подкашиваются. Перед глазами всё плывёт, и я не вижу ничего, даже находящуюся в двух шагах лавочку. Беркут снова ловит меня, чтобы я не упала. Прижимает к себе и взволнованно произносит:
– Мир? В порядке? Вернуть скорую?
– Нет-нет, – утыкаюсь ладонями в его грудь. – Всё нормально. Немного в глазах потемнело. Отпусти меня, я пойду.
Артур наоборот делает. Прижимает ещё сильнее.
Да что же ты делаешь?..
Не надо.
Только больнее становится.
Особенно когда пальцы на теле сжимаются. Что он делал ими с Юлей? Я бы умерла, если бы увидела это!
– Я всё объясню.
– Что объяснять? – горько постанываю. – Ты узнал, что ребёнок не выживет, и пошёл забываться в сексе?
– Мир, не было ничего! – повышает голос, чуть не крича. Сердце внутри подскакивает от страха. – Я не знаю, что ты увидела, честно. Только догадываюсь. Ты просто зашла не в тот момент.