Я виню себя в том, что Мила теперь не может ходить, играть… Я вижу, как она пересматривает матчи знаменитых баскетболистов, и каждый раз становится плохо. Это я недоглядела. Может, возвращайся я домой пораньше или если бы тщательнее занималась её жизнью, всего бы этого не произошло.
Но поздно. И я хочу это исправить. Отчим всего лишь предложил решение ситуации, и я его приняла.
Хотя брака этого не желаю всей душой.
И каждый день с надеждой жду, что придёт отчим и скажет, что он поможет мне, и я могу уехать.
Но нет…
Я здесь. Не успеваю удержать Юлю, которая залетает в мою комнату.
– Нет. Нам нужно собрать другой чемодан.
– Какой другой? – начинаю возмущаться, заходя в свою комнату. Маленькую, но уютную благодаря моим ручкам. – Мой уже собран. Там мои вещи.
– Те, как у лохозавра? – кривит нос.
– Нет!
– Их по-другому не назовёшь. Ты будто не из Питера к нам приехала, а из села, – закатывает глаза. – Папа сказал нормально тебя одеть. На все случаи с мужем. Бельё, бельё, бельё, короткое платье…
Она загибает уже четвёртый палец.
– Обязательно туфли на шпильке, – бубнит. И снова палец загибает. – Три пары! В одной ходить – моветон. Придётся тебе свои отдавать. Но ладно, батя потом новые мне купит. Так, а ещё духи!
Как только она говорит о последнем, меня словно простреливает:
– Не надо духи, – иду к кровати, на которой уже лежит чемодан. Как Юля всё успевает? Закидывает в него вещи, которые я вытаскиваю и укладываю назад в шкаф. Почему меня поселили именно в её бывшую комнату, которую она переделала в гардеробную? – Они воняют.
– Ты офигела? – смотрит за моими действиями. Отталкивает меня от шкафа, из-за чего я падаю. Царапаюсь больно локтем об острый угол стола и задеваю торшер, который тут же приземляется мне на голову. Чёрт! – Духи ей мои воняют! Скажи, это Шанель! В общем, не лезь.
Я шиплю от боли, смотрю на рассечённый локоть.
– Ты совсем с ума сошла? – злостно выплёвываю. – Хоть отдавала бы отчёт своим действиям!
Подпрыгиваю с места и быстрее иду в ванную – там лежит аптечка.
Плевать мне уже на сборы. Никуда не хочу. Вот возьму завтра – и сбегу!
Поеду к Матвею. Скажу, что приехала. Вот он мне и поможет! Если бы, блин.
А пока промываю порез и заклеиваю пластырем.
Именно поэтому я не люблю этот дом. Сестра издевается – и часто не следит за руками. То тарелку разобьёт прямо в ногах, то лужу возле моей двери разольёт, а я упаду. И всё в этом роде. Лариса, мать Юли, гнобит за каждый неверный шаг. Особенно в готовке. Говорит, девушка должна вкусно готовить.
Я и готовлю!
Но у нас различаются кардинально вкусы. И как бы я ни давала отпор – две фурии считают, что они сильнее. Так и есть. Не могу противостоять им двоим. Они же отбитые – никак не реагируют на слова. Думала, таких людей не бывает, но нет. Существуют.