Тушуюсь.
— О ребёнке хочу поговорить.
Надо! Это нужно обсудить! Мы не можем жить так и дальше, живя под одной крышей и делая вид, что ничего не было.
— Я думал, мы уже всё обсудили, — как-то холодно произносит. Карие глаза смотрят равнодушно, цепко. Хотя на какое-то мгновение мне показалось, что это не его состояние.
Маска. За которой он прячется.
— Нет, не всё. Что ты имел в виду под словами «он всё равно не выживет»? Поясни. И я отстану от тебя. Но прежде, чем ты скажешь, я скажу снова.
Никогда не была так уверена, как сейчас.
— Аборта не будет. Я ведь забеременела, а значит, нарушила контракт. И могу вообще ему не следовать.
— Тебя только контракт сейчас волнует?
Нет. Вообще не он.
Я пытаюсь понять, что нас ждёт в будущем.
— Ответь, — прошу его. Обхватываю себя за плечи. Прохладно становится. Я выбрала не очень хорошее место для разговора. — Я должна знать.
— Должна, — одобрительно кивает. — Будет глупо, если я буду скрывать правду, а потом ты прибежишь ко мне и будешь плакаться в жилетку. А потом материть, потому что я тебя не предупреждал.
— О чём?
— У меня уже был ребёнок, — делаю вид, что слышу это впервые.
Опять плохо становится.
— Я ждал его с нетерпением. Хотел. Прямо как ты, — взгляд у него меняется. И глаза темнеют. — Быть отцом. А в итоге стал убийцей.
— Не понимаю…
Дождь усиливается, и я прислушиваюсь, боясь пропустить хоть одно слово.
— Из-за генетического заболевания. Строение её тела было аномально и несовместимо с жизнью. Я не хочу повторения. И именно по этой причине я не желаю мучить ни тебя, ни себя.
— То есть?..
Я не могу толком и слова сказать. Не осознать то, что он рассказал. Его слова – как белый шум в ушах, который я пытаюсь убрать, чтобы хоть немного понять происходящее.
Не получается.
Тяну ладонь к животу, снова веду по нему как зомбированная.
Только не говорите, что та маленькая жизнь, которую я видела на экране в кабинете гинеколога – скоро перестанет биться. То крохотное сердце, бьющееся в чёрно-белых тонах, остановится?
Не могу даже договорить. Пытаюсь выдавить из себя жалкие буквы. И выдаю только два сказанных с трудом слова:
— Шанса нет?
Голос дрожит, а слёзы на глаза наворачиваются.
Зачем я вообще начала этот разговор? Лучше бы я не знала этих причин!
И сейчас спокойно летела бы домой под дождём… Но вместо этого встаю со скамьи и разворачиваясь, несусь в помещение. И теперь всё, как я и планировала. Бегу по асфальту, ливень бьёт по телу со всех сторон. И смывает слёзы, которые так и рвутся наружу.
Опять!
Когда я думаю, что вот оно – женское счастье! Поймала! Могу начать жить нормально!