Вот так и рушилась сказка, с каждым пройденным днем.
Я, конечно, могла позвонить первой, но делать это было бы очередным признаком моей слабости. Я всю жизнь бегаю и добиваюсь его, забыв о женской гордости. Больше я этого делать не собиралась. Если я нужна ему, он должен сам прийти ко мне. И не потому, что я жду ребенка. Я не собиралась привязывать его к себе этим ребенком. Однажды я уже связала его узами брака, думая, что это поможет мне добиться его. Если я что-то и поняла из этого опыта, так это то, что нельзя заставить человека чувствовать то, чего он чувствовать не хочет. Так же как и не удержать кого-то чувством долга.
– О господи, Глеб! – воскликнула я, открыв входную дверь и обнаружив сильно побитого кем-то друга.
– И тебе привет, красавица. Может, объяснишь, почему твой Отелло решил меня прибить? – ухмыльнулся он, морщась от боли.
– Что?! – в полнейшем шоке захлопала я глазами, не веря в суть его слов. – Ты хочешь сказать, что Осман…
– Ага, избил меня, а потом пожелал нам с тобой счастья и здорового ребенка, представляешь? Еще нес какую-то чепуху о том, что снесет мне голову, если я тебя обижу. И скажу я тебе – напугал он меня знатно, – проходя в квартиру и снимая свою куртку, проговорил он.
– Что за чушь?! – пошатнувшись от шока, выдохнула я.
– Вот и я бы хотел знать, с чего он решил, что мы вместе и ждем ребенка? Я, конечно, не стал ничего отрицать, мало ли что ты ему наговорила…
– Ты что?! Зачем мне это?! – распахнула я шире глаза, не понимая, чего еще ожидать от этого безумного дня.
– Ну мало ли что вам, женщинам, в голову взбредет, – пожал плечами друг.
– Когда он приходил? – проводя Глеба на кухню и обессиленно рухнув в кресло, стоящее у окна, спросила я.
– Вчера. Еще и под градусом. Я хотел прийти еще ночью, но подумал, что утро вечера мудренее, да и отделал он меня знатно. Муся меня не пустила, обтерев со всех сторон мазями.
– Вот и отлично, – кивнула я, смотря на его подбитую скулу и глаз. – Поверить не могу, что Осман мог размахивать кулаками. Да еще и с тобой!
– Меня больше удивило его убеждение в том, что мы с тобой крутили шуры-муры за его спиной. Может, объяснишь, в чем дело? И ты что, действительно беременна?
После пережитого шока до меня только сейчас в полной мере дошли его слова. Неужели мужчина, с которым я прожила вместе не один год, мог быть обо мне такого низкого мнения?! Думать, что я…
– Эй! А ну, отставить слезы! Я пришел сюда не для того, чтобы ты плакала, – беря со стола салфетки и присаживаясь передо мной на корточки, цыкнул на меня Глеб.