Вопреки сказанному, Михаил II молчал, продолжая внимательно смотреть на меня. Его аура власти оставалась под контролем, так что я даже никакого давления не чувствовал, спокойно дожидаясь, когда монарх, наконец, заговорит.
— Во-первых, я хочу знать, как тебе удается быть сразу двумя людьми, Дмитрий?
— Прости, государь, но я не понимаю, о чем ты.
Он хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.
— Вот об этом и речь, — кивнул он. — Иногда ты пугаешь меня, царя одного из крупнейших государств, своим умом и проницательностью, а порой ведешь себя, как последний олух. Вот скажи, это вот похищение — ну неужели ты не догадался, что все было затеяно ради проверки твоего реального ранга?
Я вздохнул, чуть разведя ладони в сторону.
— Я подозревал, что это некто из нашего ближайшего окружения, государь. Дождались, пока я окажусь в зоне доступности и — попытались таким образом избавиться от княжича. Будь у меня на самом деле ранг Б3, я бы оказался похоронен в бетоне. И ЦСБ вытаскивала бы уже мой труп.
Он хмуро посмотрел на меня, вскинув бровь.
— Почему же? ЦСБ следило за вашими передвижениями с того момента, как наемники обнаружили себя.
— И все равно приехали значительно позже, чем следовало, если они и впрямь намеревались меня спасти, — чуть склонив голову набок, ответил я. — Но, разумеется, я не знаю, почему была такая долгая задержка, что я повоевать на этой стройке успел. А если бы сидел в багажнике, наемники бы просто дождались, когда явятся бравые парни и устроили затяжной безнадежный бой. Чтобы у ЦСБ не было шанса меня откопать раньше срока.
Царь молчал, наблюдая за мной. Дисплей ноутбука погас, и лицо монарха погрузилось в тень, став похожим на восковую маску безразличной статуи.
— Это очень опрометчивые слова, Дима, — сказал Михаил II.
Вот теперь его аура вспыхнула, сжимая мое тело со всех сторон. Будь я послабее, сейчас пытался бы вдохнуть сдавленной грудной клеткой улетучившийся воздух. Но я не слаб, и могу за себя постоять.
— И потому я больше нигде их не повторю, пока не будет вашего приказа, государь, — склонил голову я, преодолевая сопротивление царской воли. — У меня нет ни нужды, ни желания враждовать — ни с Рюриковичами, ни с ЦСБ. И уж тем более я, как и весь мой род, верен владыке Русского царства.
— Я запомню твои слова, — легко кивнул он, и давление тут же рассеялось. — А теперь расскажи мне, как я должен отнестись к этому?
Он провел ладонью по клавиатуре ноутбука, дисплей вновь загорелся, и царь повернул терминал ко мне. На экране высветился документ с моего жесткого диска.