Секретарь тут же нажал на кнопку, и из спрятанных динамиков раздался голос отца:
— Николаев. С тобой говорит Алексей Александрович Романов.
Теперь началась часть, которой я тогда не слышал.
— Здравствуй, князь, — голос Николаева звучал подавленно. — Ты по поводу моей дочери?
— А, ты уже в курсе инцидента и готов обсуждать условия? А знаешь, что после этого на моего сына было совершено покушение? Понимаешь, в какой ситуации мы с тобой оказались?
— Я сочувствую вашему роду, князь, — ответил Иван Федорович. — Но Николаевы не имеют никакого отношения к этой ситуации. Полагаю, нам следует обсудить вопрос, который нас действительно касается, на царском приеме.
— Хорошо, что мы услышали друг друга. Обсудим виру чуть позже. Я предполагаю, что к попытке покушения ты не имеешь никакого отношения. Но ты ведь понимаешь, что тебя кто-то очень вовремя подставил?
— И этот вопрос мы тоже можем обсудить на приеме, — сказал Николаев.
— Хорошо, значит, договорились. Сын приедет на царский прием, ожидаю и вас с дочерью, на месте все и обсудим.
Запись закончилась, и несколько секунд в зале стояла тишина, после чего царица обернулась к Николаеву.
— Это все, Иван Федорович?
— Да, государыня.
— Алексей Александрович?
— Мне нечего добавить, государыня.
Царица обвела взглядом собрание.
Ситуация опасная. Боярин свободной партии против царского князя — дело не может не быть резонансным. С одной стороны обвинение в княжеском произволе, с другой — позволить рвать князей нельзя. Несмотря на более высокое положение в обществе, у нас не намного больше прав, чем у бояр. Но ни тех ни других без санкции суда подвергать допросам нельзя.
— Итак, мы выслушали обе стороны. Ознакомились с предоставленной записью, — подвела черту царица. — Так как достоверно установить, является ли порочащим репутацию слухом обвинение княжича Романова в адрес боярышни Николаевой, на данном этапе не представляется возможным, я передаю это дело в царский суд. Соответствующие разрешения будут выданы опричникам Русского царства на проведение допроса. Как княжича Романова, так и боярышни Николаевой.
— Государыня, помилуй! — выпучив глаза, закричал боярин, падая на колени. — Ты же дочь мою безвинную на муки и безбрачие обрекаешь! Кто же возьмет боярышню замуж, если над ней чинили допрос?! Ты ведь знаешь, что никто не станет слушать, виновна она или нет, раз был допрос — значит, заклейменная, изменница, преступница! Да Ангелину из университета выгонят с позором, как только узнают!
Царица взглянула на него равнодушно.
— Невиновных в Русском царстве не карают, Иван Федорович. По закону очистит свое имя Ангелина Ивановна — я спрошу с тех, кто на нее наговаривает. Ну а если виновна, то по закону за свои прегрешения и ответит. Встань, Иван Федорович.