Обычно, демонам подвластны лишь определенные стихийные виды магии, но из своей человеческой сущности у него остались обширные познания в других видах, демонизм их только усилил.
Что было сил, он напрягся и закрыл глаза, сосредоточившись, он в своем сознании увидел нити, сплетавшие удерживающее его заклинание. После нескольких манипуляций с нитями он сумел изменить чары. На тигриной морде появилась лукавая улыбка, что ж демон дождется утра, и проверит чего стоит слово Аланварда.
Восточный склон скалы озарило алое зарево, край солнца появился из-за горизонта и медленно пополз вверх, Дарменион повел свою огненную ладью по небу.
Вместе с рассветом появился и Аланвард. Он долго смотрел на рассвет, прежде чем обратился к своему пленнику:
– Ну что, ты согласен? Если нет, то я пополню свою коллекцию.
Он вытащил из складок своего плаща прозрачный шар небольшого размера.
– Я соглашусь, если ты поклянешься, как и обещал.
Аланвард произнес слова клятвы, таким торжественным голосом, будто его посвящали в Архимаги. Демон продиктовал ему тринадцать имен, а старик записал их на лист пергамента.
– Жаль, что я не попросил назвать тебя больше имен. – сказал маг вытаскивая из-за пояса кинжал. – Ты сделал свою работу, а теперь прощай.
– Стой! – взрыкнул демон. – Ты нарушаешь свое слово, за это ты будешь вечно блуждать по Лабиринту Некрона.
– Слово, а кто узнает…
Маг замахнулся над демоном кинжалом, сплетая сеть заклинаний, но он легко увернулся, шагнув за пределы многолучевой фигуры. У старика от изумления выпал из руки кинжал, такого он не ожидал.
– Но как…
Он не успел договорить, повалившись от когтистой руки демона.
– Ах как красиво. – сказал демон, смотря сквозь помутневший в середине шар для душ. Солнечный свет проходил сквозь шар, преломляясь всеми цветами радуги. – Аланвард, плохо нарушать свое слово, теперь твоя душа по иронии судьбы в шаре, который предназначался мне, позорная смерть для сборщика душ.
Демон распахнул крылья, и понесся по небу навстречу солнцу.
3. Склеп.
По темной горной тропе, шел усталый путник. Его костюм из кожи был покрыт дорожной пылью и грязью, светлые волосы растрепались. Все ближе и ближе подкрадывалась ночь, но никакого намека на укрытие не было. Справа и слева были горы, старые и молчаливые, а тропа меж ними давно не использовалась путешественниками, теперь о ней ни кто и не помнил.
Через пол лиги, он увидел деревянную дверь, наверное, в склоне горы был проделан вход. Не долго думая, он подошел к двери, она оказалась открытой. Замок давно заржавел, и когда, он ее потянул, посыпалась коричневая пыль.